Тропа врага

(Из рассказа следователя)

Человек лет 30—32. Спокойно, не спеша, рассказывает он свою историю о том, как, будучи в разведке там, на Петрозаводском направлении, он попал в плен к Финнам, как своими глазами повидал он кошмарную жизнь лагеря пленных красноармейцев, как судьба улыбнулась ему и при конвоировании его из лагеря он бежал.

Его направили из Красной Армии на отдых, в тыл, в Молотовскую область. Вот и все.

Следователь открывает первую чистую страницу. Еще нет дела, еще ничего неясно, еше так мало улик, но следователь интуитивно чувствует человека, сидящего против него, внешне спокойного и уверенного.

Недавно произошло вот что: несколько рабочих одного из заводов сообщили о том, что человек, сидящий сейчас против следователя, по фамилии К., вел в цехе антисоветскую пропаганду, пытаясь породить пораженческие настроения. Люди насторожились и сообщили о его поведении в следственные органы.

Следователь спрашивает К., правда ли то, что о нем сообщено.

— Да. правда. — неожиданно заявляет К., — да, все, что о нем сообщили. — стопроцентная правда. Он действительно возмущался, но возмущался он потому, что был обижен невнимательным отношением к нему, к бойцу Красной Армии, вырвавшемуся из плена. Может быть, по своей малой культуре, он свои личные обиды обобщил, но он честно сознается в этом и, если это наказуемо, пусть его накажут.

Казалось, все, К. не отрицает предъявленного ему обвинения в антисоветской пропаганде, не оправдывается. Но следователя меньше всего, кажется, заинтересовало это. Следователь почему-то настойчиво задает вопросы о его службе в Красной Армии, о пленении, о поведении финских и немецких офицеров, о времени дня, когда ему удалось бежать из плена, о том, с кем он бежал, и десятки подобных вопросов, абсолютно не касающихся разговоров К. в заводском цехе. К. начинает путать. Он сбился со своей тропы. Он забыл что-то. Он не сказал, что говорил прежде. Он запутался на извилистом пути лжи.

Медленно распутывается клубок. Все напряжение воли, ума, памяти сконцентрировано и у того и у другого.

Кропотливая, упорная работа, требующая всестороннего развития, знания повадок и уловок врага, умение логично мыслить, быстро ориентироваться, ловить понимать, помнить и. наконец, скручивать Фактами сидящего перед тобой человека—врага.

Рабочие завода дали лишь ниточку, но ниточка потянулась, и вот враг изобличен.

Он был призван в РККА. Направлен в разведку. Вместе е ним шел некий Ф. и Ф. подбил его добровольно сдаться в плен. Особых усилий и не нужно было прикладывать к этому. У К. старые счеты с Советской властью: сын кулака, судившийся рапсе, он был полон неприязни к Советскому Союзу. К. и Ф. перешли линию фронта и добрались, до одного из блиндажей финнов. Встреча с немецким офицером. Вербовка. К. предложили или сразу же направиться в СССР для диверсионной работы и шпионажа, или заняться этим же под руководством Ф. в прифронтовой полосе.

Распутывается клубок. К. всячески изворачивается, пытаясь преуменьшить свою вину. И вот снова огромным напряжением воли следователь раскрывает новую страницу преступной деятельности К.

В диверсионном отряде, оперирующем под руководством Ф. в прифронтовой полосе. К. совершает диверсии, взрывы, аварии. Припертый следователем к стене, он уже не отрицает этого, но он просит поверить ему в одном: когда начала наступать Красная Армия, он решил навсегда порвать с Фашистами и перейти на сторону Советского Союза. Это он сделал. Но, естественно, он скрыл свои преступления, сказав, что вырвался из плена. Да, он виновен, он признает полностью это.

Кажется, все. Нет, далеко не все. Следователь с новой настойчивостью продолжает вести дело.

К. забросили в тыл со специальным заданием: заняться подрывной деятельностью, где бы он ни работал. К. в Молотовской области. Устраивается на работу в один из заводов. К. не отрицает, что он подбивал рабочих на срыв задания, на невыполнение плана и т д., но это не все.

Врет, снова врет! Новый допрос. Новое напряжение воли. Всплывает новая Фигура некоего Т.. также работающего на этом же заводе. Но только ли Т.?! Т. не отрицает своей связи с К., но больше он никого не знает, никакой группы не было. Очная ставка. Оба преступника запутались. К. признает существование группы, но сваливает всю вину на Т. Т. также признает сейчас существование группы, но винит в подготовке плана диверсий К.

Группа врагов арестовывается и среди них матерый шпион К.

Враги изобличены. Все ясно, как на ладони.

Как на ладони! Это легко сказать, но как не легко добиться этого следователю.

Как бы ни был хитер и изворотлив враг, его всегда изобличат советские люди, дадут в руки следователя тоненькую ниточку, и он распутывает клубок преступлений. Как бы ни были запутаны тропы врага, он никогда не увильнет от советских людей, в которых чувство бдительности равно чувству любви к родине, к родине, которую денно и нощно охраняют Красная Армия, советский народ и его славные питомцы — чекисты, воспитанники Феликса Дзержинского, воспитанники партии Ленина— Сталина.

С. Стрижов.