ИНЖЕНЕРЫ

Те, о ком идет здесь речь,—рядовые советские инженеры. Эти люди всегда были неутомимы в работе, заражая своим примером других, всегда искали в технике новые пути, презирая отсталые методы. Когда пришла война, она выдвинула свои задачи и нормы, потребовала от людей—и на фронте и в тылу—полного напряжения сил, особой страстности при выполнении боевых поручений.

Привыкшие к напряженно-суровой каждодневной работе, слывшие и раньше замечательными делами, инженеры завода имени Молотова тт. Бессарабенко и Шалыто стали готовы теперь на подвиги. Никогда раньше не испытывали они такого творческого горения, как сейчас.

***

Кажется. что Алексею Константиновичу Бессарабенко все равно, когда начинается рассвет и сколько бессонных ночей он провел уже в цехе. Конечно, инженер устает, но бодрость быстро возвращается, и он об`ясняет это совсем просто:

— Дел-то у нас, милый мой, больше, чем звезд на небе. И чувство фронта сильней чувства сна.

В его темных глазах сверкают искорки гордости и удовлетворения, гордости тем, что целина возложенной на него работы успешно вспахивается. Такой человек не пожалеет о ночном бодрствовании, как бы часто это сейчас ни повторялось. Именно чувство фронта заставляет Бессарабенко беззаветно трудиться.

Алексей Константинович руководит большим коллективом. Всего шесть лет назад распростился он с институтом, и началась для него другая, новая жизнь. Молодой инженер работал добросовестно, смекалисто, настойчиво. Старшие учили его предвидеть трудности и преодолевать их. С годами у Бессарабенко выработался размах подлинного инженера-организатора. Много раз решал он по-стахановски отлично труднейшие производственные задачи.

Месяц назад, когда началась война, Алексей Константинович собрал лучших своих помощников: Виталия Толкачева, Капитона Полякова, Петра Половникова и Николая Смертина. Он говорил им:

— Не было еще случая, друзья, чтобы я в вас не верил. Но сейчас другое дело... Надо работать с львиной энергией. Придется и недосыпать, и сил больше жертвовать. Зато наша возьмет, в войне с Гитлером вы выиграем. И каждый из нас отвечает за исход этой борьбы. Словом, в три, а может в десять раз быстрее придется работать.

— Могу обещать,—первым отозвался Виталий Толкачев,—что у меня на участке не будет отставания. Производительность дадим военную.

— И на меня не смотри, что шестой десяток пошел,—сказал Николай Смертин,—участок станет работать по-молодому.

Опираясь на этих людей, следя за работой их участков, Бессарабенко проводил в жизнь все, что поднимало выработку и увеличивало организованность Еще больше, чем когда либо, каждый из коллектива считал своим долгом указать инженеру на «больные» места в цехе.

— Вот, Алексей Константинович,—говорили ему,—если бы взаимозаменяемость агрегатов получше обеспечить...

И Бессарабенко вводил приспособления, разрешавшие этот вопрос и ускорявшие темп работ.

Тогда он сам себя спрашивал: что можно сделать еще? Достаточно ли, например, сокращен производственный цикл?

И оказалось, что недостаточно. Рационализация рабочих мест, на которую Бессарабенко тратил день и ночь, дала возможность с большим эффектом сократить производственный цикл. Потом Бессарабенко взялся за ликвидацию простоев. Все мероприятия инженера находили поддержку у секретаря партбюро цеха т. Павлюкевич и рабочих. Чувство фронта воодушевляло Бессарабенко и коллективы его участков на новые смелые дела. «Это чувство,—говорит Алексей Константинович,—не может покинуть нас до полной победы над врагом. Война продолжается, ну и тыл наш будет крепок, впереди немало хороших перспектив. А желание наших людей выпустить много-много продукции вам известно».

И беспартийный начальник участка Поляков, и коммунист-орденоносец Смертин, и слесарь Печищев, и Виталий Толкачев помогают Бессарабенко завоевывать стахановский успех. Со свойственной ему юношеской энергией Толкачев организует людей на поистине героическую работу. С такой же вдохновенной страстью, как и его учитель — Бессарабенко, другой начальник участка Поляков борется за высокую организованность в работе. Подолгу не уходит из цеха энергичный старик Смертин. Впрочем, слово «старик» никак не подходит к Смертину. Ведь, он и ополченец, он помогает фронту в цехе. и вместе с тем готов встретиться с врагом лицом к лицу.

С каждым из этих людей Бессарабенко работает душа в душу. И в дни войны их коллективное содружество дает блестящие результаты.

***

Обстоятельства сложились так, что Яков Шалыто был переведен в другой цех, когда началась война. И месяц войны был для инженера Шалыто месяцем необычайно напряженной работы.

— Как работаем?—интересовался инженер в первые дни у мастеров и начальников пролетов.

— Исправно начинаем работать,—отвечали ему.

Но инженер хмурился. Новыми глазами увидел он беспредельные возможности цеха повышать производительность. Обращаясь к мастеру Логинову, он сказал так, чтобы и другие прислушались к его словам:

— Знаешь, какой закону у нас— | машиностроителей — есть? Не помнишь? Быстрота и точность—вот какой закон. А сейчас при войне этот закон полагается блюсти в три раза усердней. У тебя в пролете обрабатывается одно изделие, а можно не одно, чтобы другие участки разгрузить. Но станков не добавим, запомни.

— Надо, Яков Израилевич, так сделаем. Спасибо, что надоумил. А у нас думали, что ничего в пролете не изменить.

Шалыто начал методично осуществлять свой замысел. На одном из станков, который обслуживается опытным токарем-орденоносцем тов. Галаниным, поставили мотор ускоренного хода. На другом станке, хозяин которого стахановец Марилов, сменили резцодержатель на суппорте и тоже установили мотор ускоренного хода. Это же сделали и на многих других станках. Работа пролета неузнаваемо изменилась Станки начали использоваться более экономно. В пролете обрабатывалось теперь не одно изделие.

Инициатива инженера, стоившая многих трудов, окупилась сторицей.

С коммунистом Гладышевым—начальником пролета Шалыто взялся за пуск неиспользовавшихся полуавтоматов и резьбофрезерных станков. Молодежи помогли освоить эти сложные станки, руководить ее работой стал мастер, кончивший техникум уже в дни войны

— Теперь видишь,— говорил Шалыто Гладышеву,—откуда она — производительность идет.И станкам польза, и людям радостней, и фронту пользы больше, и каждый день нужно нам рваться и рваться вперед.

Не зная отдыха, проявляя исключительное упорство в достижении намеченной цели, инженер Яков Шалыто продолжает вскрывать новые резервы производительности труда. На ряде станков не было охлаждающих насосов. Он тотчас позаботился об их установлении. И дефицитные «Победиты» удалось заменить другими быстрорежущими резцами. Инструментальное хозяйство не соответствовало работе всего цеха. И Шалыто счел возможным реконструировать его.

Мысль инженера проникает во все уголки цеха. Но заботы о новаторстве и рационализации не заслоняют от него повседневных производственных нужд. Некоторые молодые рабочие ушли на фронт, и Шалыто постарался быстро их заменить. Ряд женщин-счетоводов, заготовщиц, табельщиц после беседы с инженером вернулись к старой профессии—токарей.

... Инженеры-молотовцы много и хорошо работают в одни отечественной войны. Каждый из них живет чувством фронта и во имя этого дерзает на трудовые подвиги.

Бор. СТЕРН.