Правдивое слово

Механик Василенко вошел в красный уголок своего цеха, когда там было уже много народу. Сидели группами и оживленно беседовали. Внимание механика привлекла одна группа рабочих, горячо о чем-то спорившая. Он подошел поближе и стал вслушиваться.

Это были слесари из бригады Чубца. Они разговаривали о неполадках на производстве, о трудностях военного времени.

— Разрешите, товарищи, мне ответить на ваши вопросы...

Беседующие оглянулись. Увлекшись спорами, они и не заметили, как к ним подсел Василенко-агитатор цеха.

— А, Иван Михайлович! Что ты нам хорошего скажешь сегодня?

— Хорошее или нехорошее— это будет видно, а правду от вас не скрою, уж вы не обижайтесь. Но прежде послушайте, что сегодня пишут в газете.

Иван Михайлович начал читать корреспонденцию «Ленинград в сентябре» Он читал громко и вы. разительно. Разговоры затихли, и скоро чтеца стали слушать все присутствующие.

Корреспонденция перенесла слушателей в героический город. Как наяву предстали перед ними ленинградцы —суровые, мужественные, непреклонные. Они увидели разрушенные дома и созревшую в скверах капусту. Они представили себе работу предприятий под огнем артиллерии и творчество ученых под вой самолетов.

Окончив чтение, агитатор посмотрел вокруг. В уголке парила тишина. Люди находились под впечатлением статьи и казалось, ждали продолжения.

Тишину нарушил Иван Михайлович.

— Таков, товарищи, Ленинград сегодня. А ведь было ему еще тяжелее, когда не было света, воды, когда нечем было топить квартиры и надо было работать, почти не палучая хлеба. Но и тогда ленинградцы не растерялись и не отступили.

Агитатор сделал паузу, давая слушателям подумать над сказанным, а затем продолжал:

— Здесь вот кое-кто жаловался на трудности. Хлеба, мол, 800 граммов мало и все такое. Нужно ли разъяснять этот вопрос?

— Не надо.

— Что тут раз’яснятъ—ясно и так...

Это были голоса слесарей из бригады Чубца.

Прошло несколько дней. Цеху была поручена большая и сложная работа. Нужно было очистить и отремонтировать стояки берельефа, забитые графитом.

Кому бы поручить ремонт? Механик вспомнил беседу о Ленинграде я вызвал бригаду Чубца.

— Хотите помочь ленинградцам?—в упор спросил он слесарей. Те недоуменно взглянули на Василенко.

— Что за вопрос? Конечно, хотим...

— Докажите это на деле. - И Иван Михайлович посвятил их в новое задание. Он рассказал о том, что работа предстоит срочная и потребует большого напряжения сил.

В тот же день Иван Чубец и его товарищи приступили к ремонту. Уже с первых часов слесари почувствовали, насколько ответственна и трудна задача, за разрешение которой они взялись. Температура в печах была такой, что на людях начала гореть одежда, спирало дыхание. Ремонтники нет-нет да и поглядывали на бригадира: но отступить ли?

Но тот спокойно отдал распоряжение.

— Обливаться водой и продолжать ремонт.

Это давало некоторое облегчение, но мокрая одежда скоро сохла и опять начинала тлеть. Ее снова смачивали. Так продолжалось не один и не два часа. Чем трудней было работать, тем упорнее становилась бригада. Упорством и стойкостью люди добились победы. То, что в мирное время целая артель делала за три месяца, трое отважных выполнили за 20 дней.

Это был трудовой подвиг. Когда слесарям сказали, что они заработали 6 тысяч рублей, те ответили:

— Это хорошо. Но еще дороже нам похвала ленинградцев.

В цех прибыла большая группа подростков-новичков. Некоторые из них не хотели подчиняться производственной дисциплине, лодырничали, даже хулиганили. Но под влиянием агитатора Василенко подростки стали постепенно исправляться, за исключением Чеснокова. На этого парня ничто не действовало.

Однажды в разгар работы смены Василенко встретил Чеснокова, который выходил из цеха.

— Ты куда?

— За обеденными талонами.

— Мастера спрашивал?

— Его нет. а мне ждать некогда.—нагло ответил Чесноков.

Механик предложил Чеснокову немедленно вернуться к станку, а после работы они вновь встретились.

Беседа была долгая и горячая. Вернее, это была не беседа, ибо Чесноков в ней участия не принимал. Он только слушал слова, которые хлестали, жгли его. Из этих слов Чесноков понял, что он задерживал нашу победу, значит-косвенно помогал врагу.

Эта была последняя беседа с дезорганизатором. Больше дезорганизатора не стало. В цехе появился новый человек—трудолюбивый - рабочий и примерный слесарь Чесноков.

Разъясняя как-то рабочим значение экономии в наше время, агитатор обрушился на слесаря Шкурина.

— Как вы думаете, товарищ Шкурин,—спросил он,—много ли пользы родине от того, что вы так

транжирите ценный материал?

Шкурин ничего не ответил, но никто уже с этого дня не видел, чтобы он зря израсходовал хотя бы одну гайку.

Богата примерами деятельность агитатора Василенко. В цехе привыкли к его беседам. И, кажется, не будь их, не так бы спорилась работа. Агитатора любят за правдивое слово, за большевистскую откровенность и чуткость.

Один рабочий спросил как-то, почему в цехе перестали выдавать спецпитание.

Несколько человек набросились на рабочего с укорами. Нашел, мол, время говорить о спецпитании! Но агитатор пообещал выяснить этот вопрос в заводоуправления.

Через несколько дней перебои в выдаче спецпитания были устранены.

И еще любят агитатора в цехе за его личный труд. Напоминая постоянно рабочим о фронте, он, прежде всего, сам всеми мыслями и делами с ним. Трудно сказать, когда механик бывает дома, когда отдыхает. Он работает много и со страстью, с творческим огоньком.

Вот почему, когда начиняешь думать над тем, что помогло коксохимикам занять второе место во всесоюзном соревновании энергетиков, а также завоевать переходящее знамя завода, невольно приходишь к выводу—в этом немалая заслуга пламенных агитаторов военного времени.

В. БАКШТ.

Г. Губаха.

Коксохимический завод.