КУЗНЕЦЫ

После белой заснеженной улицы помещение кузнечного цеха кажется мрачным. Прозрачный зимний день чуть пробивается сквозь молочные от мороза стекла и только яркое, живое пламя, взвиваясь над горнами, выходит победителем в неравном соревновании с бледным дневным освещением и робким сиянием электричества.

Огонь в кузнице-главное. Без его могучей силы беспомощны ловкие руки. Ничего не могут они сделать без огня с металлическими брусьями, грудой лежащими тут же в цехе. Зато, эти руки всесильны и умелы, когда металл раскален, когда на тысячеградусном пламени брус превращается в красное, насквозь светящееся полено.

...Геннадий Андреевич Бакланов — опытный кузнец. Его производственный стаж равняется почти половине его жизни. Много трудных работ и легких поделок выполнил он за это время. И с каждым выполненным заданием молодой кузнец все больше привыкал к своей наковальне, сильнее любил свой молот. Старательность, добросовестность и высокое качество ковки быстро выделили Бакланова из общей среды. Репутация хорошего кузнеца и честного работника вскоре прочно укрепилась за ним.

На завод «Коммунар» Геннадий Андреевич Бакланов пришел в 1938 голу. Здесь заметили его отличную работу и назначили мастером кузнечного цеха. Мастером он тоже оказался достойным. Спокойный, внимательный, он внушал рабочим уважение и то хорошее доверие, которое взаимно рождается только у людей, связанных общими производственными интересами и в атмосфере которого так легко спорится любая работа.

Мирные счастливые дни созидательного труда были внезапно прерваны вторжением в нашу страну варварских полчищ фашистов. Тревожно загудел набат, и многие тысячи людей ушли на фронт защищать родину. Мастер Бакланов сказал:

— Робить сейчас больше надо. Пойду обратно в кузнецы. Буду за двоих работать. А если надо — за винтовку возьмусь.

И однажды, когда цех действительно почувствовал нехватку в квалифицированных кузнецах, он вернулся к своей старой, испытанной наковальне и взялся за молот. Вместо него назначили мастером человека другой специальности, недефицитной на заводе.

Снова Геннадий Андреевич стоит у наковальни, уверенно сбивая окалину с огненного прозрачного металла.

Разнообразные заказы приходится выполнять сейчас. Но по каждому из них он дает две — две с половиной нормы. Вот знатный кузнец делает стяжку сошки — маленькой, но важной детали. Он берет заготовку, тянет материал, рубит его на определенный размер, а после штампует нагретую деталь холодным штампом. Через несколько часов приходит распоряжение гнуть дуги для одного оборонного заказа. Сделав нужное количество дуг. Бакланов принимается за поковку приспособлений, необходимых механическому цеху, или изготавливает штампы, штампующие детали для скреплений орудий обороны.

— Работы у нас, кузнецов, много,— говорит тов. Бакланов. — Бывает, что в один день три-четыре заказа сделаешь...

...В этой же кузнице работает заслуженный кузнец Александр Михайлович Трапезников. Он приятель Бакланова или, как выражается последний, —«Мы с ним вместе молотками стучим».

Александр Михайлович работает кузнецом давно, более тридцати лет. В 1941 голу Наркомат лесной промышленности отметил его замечательную работу значком отличника, а о премиях и говорить нечего — много он получил их за эти годы. Норму свою он выполняет не ниже 250 процентов, а его работа знаменита на весь завод: все знают, что сложные и ответственные детали поручают делать Александру Михайловичу.

Трапезников предъявляет к себе высокие требования. Как многие русские рабочие, он талантливый самоучка. Десятки комбинаций, усовершиенствований, изобретений постоянно занимают его пытливый ум.

За время войны Трапезников внес немало ценных предложений по усовершенствованию технологического процесса ковки. И во многих боевых машинах, сделанных из металла, выкованного кузнецом-патриотом, лежит творческая выдумка талантливого изобретателя, рожденная ненавистью к врагу.

Л. КОЗЕЛОВА.