ЛЮДИ ВОЕННОГО УРАЛА: Зарифа Васильева и ее бригада

1.

Поезд мчался на Урал. В одном из вагонов, тесно прижавшись друг к другу, сидели девушки из башкирского села Карамалы-Губай.

Невесело было на душе у девушек, впервые в жизни покинувших родной очаг. Говорить не хотелось. В такие минуты даже среди друзей хочется помолчать, отдаться во власть сменяющих одна другую дум...

Много мыслей навевает война! Давно ли это было? — Все эти девушки жили счастливо и беззаботно. Ревностно возделывали землю, выращивали капусту, морковь, помидоры. Вечерами собирались вместе, и по селу звонко разливались песни о любви, о зажиточной жизни, о стране родной. Мечтали о будущем. Оно всегда казалось светлым и загадочным. И вдруг война. Конечно, в колхозе «Красная звезда» не рыли траншей и противотанковых рвов. Сюда не доносилась артиллерийская канонада и вечерами не приходилось маскировать окна. Но разве беда, в которую попала отчизна, не коснулась далекого тылового села! Разве могли башкирские парни, потомки Салавата Юлаева, спокойно управлять тракторами, когда их русские братья уходили в бой!

Нет! Фронт, прошел и здесь, в селе Карамалы-Губай. Сколько дополнительного хлеба и овощей потребовал фронт! Сколько новых рук и сил позвала колхозная земля! Не только земля — каждая фабрика, каждый завод призывал людей.

Девушки хорошо знают, что работать придется на строительстве, и что это строительство

вызвано, войной. Выходит, девушки тоже едут на фронт...

— Да, подружки, мы едем на фронт, — как бы про себя произнесла одна из девушек.

Все встрепенулись.

— Зарифа! Как ты угадала? Ведь мы как раз сейчас об этом думали.

— Я и не угадывала. Я сама об этом думала.

Это была Зарифа Васильева, единственная комсомолка в вагоне, жена воина, сражающегося на полях отечественной войны.

2.

Трудно сказать, почему именно Васильеву назначили бригадиром. Когда девушкам предложили сравнять бугор, по которому должна пройти дорога, Васильева, как и остальные, не знала, как действовать киркой, как управлять тачкой. Но одно обстоятельство выделило ее из всей бригады. Это была внимательность, с которой Васильева слушала указания прораба, и особая старательность, присущая только трудолюбивым людям, о которых говорят, что у них все горит в руках.

В первый день итоги работы не порадовали бригаду. Задание по земляным работам было выполнено всего на 47 процентов. Вечером, когда бригада собиралась ко сну, Васильева легла рядом с подругой.

— Вот что, девушки милые! Не знаю, как вам, а мне стыдно, что мы так плохо поработали. Если не справимся, стыдно будет домой показаться, не то что с нашими фронтовиками встретиться. Я вот что хочу вам предложить. Рядом с вами равняют дорогу русские девушки Что, если с нами соревноваться, а?

— Ой, Зарифа, ты у нас умница!

И Зарифа поняла, что ее предложение пришлось всем по душе.

На другой день Зарифа работала так же старательно. Но она иногда оставляла лопату. Она наблюдала, как трудятся Нурхазиева, Калимуллина, Маниханова. Крепко ли слово девушек, не ленится ли кто! Нет! Но огорчили девушки своего бригадира. Хорошо, дружно работала бригада.

Когда после смены Васильевой оказали, что нынче ее бригада выполнила задание на 100 процентов, она ответила:

— С сегодняшнего дня меньше никогда не будет. Девчата, у меня начинают разгоняться...

3.

Осенью на одном из об’ектов потребовалось вырыть котлованы для укладки бетона. Работа предстояла срочная и очень тяжелая. Надо было не только выбрасывать землю, но еще и вычерпывать проступавшую воду. На такое дело лучше всего было бы поставить бригаду опытных землекопов, людей физически сильных и выносливых. Но мужские бригады были заняты на других заданиях и пришлось обратиться к Васильевой.

— Знаем, что тяжеловато вам прядется, — сказали ей, — но больше некому.

И Васильева повела бригаду к котловану. Она видела, что девушкам холодно (дул пронизывающий ветер), что некоторые из них плохо одеты (на стройке не хватало спецовок). Но она знала к верила в свою бригаду.

— Помните, — сказала она, — как тогда, в вагоне, мы думали о фронте? Так вот, это нужно для фронта.

И, взяв в руки лопату, бригадир первая прыгнула в леденящую воду. Остальные спустились вслед за ней. Некоторые скоро продрогли, выбились из сил. Васильева предложила им пойти погреться, отдохнуть. Так она поочередно то одну, то другую группу досылала на отдых. Дело двигалось, но впереди было еще очень много работы. Бригада решила не прекращать ее и вечером.

Стало моросить. Скоро пошел проливной дождь. И это не остановило девушек. По колено в мутной воде, промокшие до нитки, продрогшие, они выбрасывали наверх один за другим кубометры тяжелой, липкой земли.

...Прошло восемь дней. За это время бригада вынула свыше 220 кубометров и точно по графику подготовила фронт для бетонных работ.

То, что сделала бригада Васильевой, изумило всю стройку. Это была поистине стахановская самоотверженность и трудовая доблесть. О Васильевой заговорили. Ее имя стали называть на собраниях. О ней все чаше вспоминали в стройуправлении. За ее бригаду стали бороться прорабы и начальники участков.

Был такой случай. Однажды девушки подавали кирпич каменщикам, укладывавшим скоростным метолом стены одного из корпусов. Вдруг с лесов, где мастерили плотники, на голову Махтуме Нурхазиевой упал кирпич. Девушки встревожились. Подруги отвели Махтуме на медицинский пункт. Работа продолжалась, но все мысли были сейчас Нурхазиевой: «Что с ней? Не опасна ли рана?».

Каково же было изумление девушек, когда через несколько часов их подруга возвратилась. Ее голова была забинтована. Работница взялась за лопату.

— Ты что выдумала? — вскинулась на нее Васильева. — Сейчас же иди в барак!

— А, вот и не уйду! — последовал дерзкий ответ. — Ты, когда сама была больна, тоже ведь работала. Думаешь, мы не знаем, как ты врача обманывала, когда раньше срока из больницы выписалась!

Когда Васильева говорит о своей бригаде она напоминает мать, которая любит, дорожит и гордится своими детьми.

— Я не знаю, — говорит Васильева, — что моих девушек может испугать? Ничего! Раз это нужно фронту, мы ни передчем не остановимся.

Сейчас девушки плотничают. Они выполняют безотлагательное задание по отделке одного из об’ектов. Их, действительно, ничто не пугает: ни трескучий мороз, ни таежный ветер, ни то, что работа с пилой для пих непривычна.

4.

В самый разгар рабочего дня Васильевой предложили зайти к начальнику строительства.

— Только сейчас же!

— Что там такое загорелось? Верно опять куда-нибудь перебросят.

Но, привыкши подчиняться распоряжению, она пошла в управление.

— Вызывали? — осведомилась Васильева.

Начальник строительства Семен Исакович Халецкий дружелюбно улыбнулся.

— Да, вызывал... Хочу порадовать. Сегодня в газете опубликован Указ правительства. Вас орденом «Знак почета» наградили. Поздравляю!

В первую минуту Васильева не могла прийти в себя. Не ослышалась ли она? Не ошибся ли начальник? Неужели она, простая женщина, башкирка, заслужила такую большую награду? Зарифе хотелось ответить начальнику, выразить словами свое большое чувство. Ей хотелось сказать, что на награду она ответит еще более старательным трудом, что она и впредь не посчитается ни с силами, ни с временем, ни со здоровьем, лишь бы скорее кончилась война. Но ничего этого она не сказала. С трудом скрывая волнение, она тихо попросила начальника:

— Когда будете в Москве, передайте Сталину от Зарифы Васильевой большое спасибо.