Судьба плавки № 4112

Сталевары мартеновской печи № 4 Чусовского завода тт. Плаксин и Гатауллин с каждым днем увеличивают выпуск сверхпланового металла. На своем счету они уже имеют 350 тонн сверхплановой стали и свыше 270 тонн сэкономленного условного топлива.

Но на 4 -й, как и на других печах, дела идут еще не всегда гладко. И здесь часто нет еще той ответственности за судьбу плавок, за экономию времени, какая, казалось, должна бы отличать лучший коллектив цеха. Сталевары печи не раз убеждались, что даже малейшее самоуспокоение с их стороны, малейшая беззаботность и неорганизованность приводят к серьезным ошибкам, мешают двигаться вперед.

Вот, например, что можно было наблюдать в мартеновском цехе 20 мая.

Сталевар Рахмат Гатауллин был до крайности разгневан, когда в момент завалки печи заправочная машина вышла из строя.

— Что-нибудь да случится, — сказал он в сердцах, — вот так и портишь нервы. Какая уж теперь скоростная плавка?!

График ведения ответственной плавки стали был нарушен. Завалка печи затянулась на 45 минут.

Первая смена приближалась к концу. Сменить Гатауллина пришел молодой сталевар Петр Плаксин. Увидев невеселого Рахмата, спросил его:

— Что с тобой?

— Без ножа зарезали, ответил тот. А когда подробно рассказал своему сменщику о постигшей неудаче, то Петр Плаксин коротко ответил:

— Наверстаем!

Однако, на этот раз не повезло и сталевару Плаксину.

Когда в гудящем металле верхний слой шихты раскалился добела и в печь потребовалось заливать жидкий чугун, его не оказалось... В результате заливка затянулась на один час 25 минут.

Сталевар Плаксин решил наверстать упущенное время на плавлении и доводке и этим самым выдать плавку хотя бы по графику.

Начался поединок между молодым сталеваром и неистово бушевавшим металлом. Чтобы выйти победителем, нужно было строго следить за кипящим металлом, чаще брать пробу, трезво оценивать ее анализ. И нужна была стахановская воля.

Сталевар же Плаксин, погнавшись за баллами, забыл о самом главном—о качестве металла. Не введя вовремя шлак, он допустил быстрое загорание углерода.

Когда к печи подошел мастер тов. Шихарбеев, то, немало удивившись, сказал:

— Вот тебе и на! Откуда, это взялось столько серы и фосфора?

— В печь не дали во-время известь. Вот и взялось. А вы, как мастер, во-время не подсказали мне об этом.

Короче, на выгорание серы и фосфора было дополнительно затрачено 2 часа 50 минут. График ведения плавки был окончательно сломан. Но дело было не только в потере времени, но и в неприятных последствиях. Во-первых, выданная сталь оказалась совершенно иной марки; во-вторых, из-за передержки горячего металла в печи на ее подине образовалась яма, на заравнивание которой было затрачено 9 часов 20 минут. При этом во время наварки пода было сожжено около 30 тони условного топлива.

В конечном счете было незаконно потеряно 13 часов 40 минут рабочего времени, которых вполне хватило бы для выдачи еще одной плавки стали.

Г. ТИТЛЯНОВ.

(Корр. «Звезды»)