МАЛЕНЬКИЙ ФЕЛЬЕТОН
ТЯЖЕЛЫЙ СЛУЧАЙ
Началось с пустяков.
Гитлер написал книгу «Мейн кампф».
Многие тогда уже стали высказывать сомнения в умственных способностях автора.
— Это же сплошной БСК! — говорили они, подразумевая под этими тремя буквами специальный полуночный термин— «бред сивой кобылы».
Другие возражали:
— Притворяется, шельма! Хорош сумасшедший — просто без памяти хлеб жрет, подметки на ходу режет...
И только один доктор Зауэрбрух — личный врач фюрера — знал действительное состояние здоровья и умственных способностей своего пациента и мрачно качал головой.
Особенно резкое ухудшение в положении больного наступило после 22 июня. Больной находился в состоянии непрерывного возбуждения. Он выкрикивал какие-то дикие фразы, стучал каблуками по столу, рвал какие-то договоры и заставлял дежурного офицера топтать их ногами, в беседе с генералом Антонеску оторвал у него один ус, плюнул в лицо седому фельдмаршалу и обругал по телефону Муссолини старой галошей и губошлепом.
Обычные успокоительные меры — минеральная вода «Виши», теплые ванны и рассматривание перед сном порнографических открыток—уже не помогали.
Особенно возбуждали больного известия с театра военных действий.
Тогда доктор распорядился давать больному сводки с Восточного фронта
только в редакции господина Геббельса.
Когда и это не помогло, доктору Зауэрбруху пришлось увезти своего пациента подальше от ставки и запретить ему совсем читать газеты.
Решено было вызвать к больному из Швейцарии знаменитого профессора, специалиста по психическим заболеваниям.
Профессор был очень стар и очень учен. Всю свою жизнь он провел за книгами и в общении с сумасшедшими. Политикой он совсем не интересовался и не слыхал о существовании фюрера. И когда ему предложили посетить некоего Адольфа Гитлера и прислали, для ознакомления книгу больного «Мейн кампф», он внимательно ее прочитал, и первой его мыслью было — симулянт. Жалкий симулянт, который, конечно, не сможет обмануть старого опытного профессора.
Профессор поехал к больному.
— Здравствуйте,—сказал он мягко, когда его ввели в комнату, где помешался пациент.
Больной мрачно посмотрел на профессора и сердито сказал:
— Надо говорить «Хейль Гитлер!», а не здравствуйте...
— Пу—«хейль», так «хейль»—примирительно сказал профессор.—Скажите пожалуйста, какое вчера было число?
— Вчера я взял Москву,—твердо ответив Гитлер.
— А какое сегодня число?
— Сегодня я взял Иркутск...
— Та-ак... — профессор задумчиво почесал переносицу и надел вторые очки.—Посмотрите мне в глаза и скажите «папа—мама».
— Моя мама была арийка,—гордо сказал Гитлер,—и развалился в кресле.
— Что вы подразумеваете под этим словом?
— Арийцы—высокого роста, блей-дины с голубыми глазами, все как на подбор красивые...
Профессор посмотрел на усики больного, черным тараканом примостившиеся под длинным носом, и спросил:
— Значит, себя вы не причисляете к их числу?
Доктор испуганно взглянул на профессора, но Гитлер не обратил внимания на вопрос и продолжал:
— Ариец—Прометей человечества. Ему дано было возжечь первые огоньки человеческого разума. Арийцы явились основоположниками человечества...
— Я впервые узнал об этом из вашей книги,—заметил профессор.— Скажите, до того, как вы написали эту книгу, вам приходилось что-нибудь читать в своей жизни?
— Еще чего!—обидчиво ответил Гитлер.—Я читаю только то, что сам написал, да еще изредка его произведения...—и он ткнул пальцем в сторону Геббельса.
— А это тоже ариец?—спросил профессор, взглянув сверху вниз на маленького хромого человечка отвратительной внешности.
Гитлер вдруг рассвирепел.
— Зарубите себе на носу, что я не выношу присутствия никакой другой расы, кроме арийской. Меня тошнит... Истые немцы создадут новый класс господ, который будет повелевать всей Европой... А англичане скоты...
— Да что вы? — оторопел профессор.
— Можете мне поверить. А французы жулики и скоты...
— Хорошо, что моя мать — чешка, — осторожно заметил профессор.
— Чех и— низшие существа, недочеловеки...
— Как? — переспросил профессор.
— Недочеловеки — неполноценные люди, так же как и поляки, мадьяры, венгры, болгары, сербы, греки, украинцы, белоруссы, русские...
Профессор испуганно смотрел на больного.
— Неужели все славяне?..
— Славяне!!!—зарычал вдруг Гитлер, пена показалась у него на губах и он с кулаками бросился на профессора...
Профессор очнулся в коридоре, окруженный приближенными страшного больного.
— Ну, как? Что вы скажете, герр
профессор?
— Тяжелый случай...—пробормотал профессор, переводя дух.—Нет, это не симулянт. Тяжелый случай маниакального умопомешательства, навязчивые идеи, невидимому, мрачная наследственность...
— Что же делать? Что вы посоветуете?
— Покой.
— На сколько же времени?
— Надолго. Полный покой... — Потом подумал и добавил: — лучше всего — вечный покой...
В. КАТАНЯН.