Орсовики-погонщики

Со слесарем-лекальщиком завода им. Дзержинского Андреем Александровичем Николаевым случилось несчастье. Зимой прошлого года он заболел туберкулезом. Николаеву потребовалось усиленное питание и в частности сахар. Но ни в январе, ни в феврале, ни в марте, не смог он

получить в заводском магазине сахара. Больного человека загоняли. Так прошло три месяца. В мае Николаев пишет заявление зам. председателя завкома тов. Стерлиговой:

«Я вынужден просить вашего ходатайства перед. руководством ОРС’а об отоваривании мне талонов на сахар за январь, февраль, март. Я очень болен.
НИКОЛАЕВ. 6 мая 1944 года».

Стерлигова пишет начальнику торгового отдела ОРС’а завода т. Шарапову:

«Тов. Шарапов, завком просит отоварить все карточки этого года тов. Николаеву, как исключение больному, которому необходим сахар»...

Шарапов, пишет: «Тов., Стерлигова. Этого сделать не могу!
Шарапов, 6 мая 1944 года».

Николаев обращается в партийный комитет завода к тов. Филандрову. Тот пишет начальнику ОРС’а Пупыреву:

«Тов. Пупырев! Надо отоварить!
Прошу сделать! Филандров, 20 мая 1944 г.».

Пупырев пишет:

«На январь, февраль, март сахар не получили. Апрель, май отоварили.

Пупырев, 24 мая 1944 года».

Три дня пролежал в постели больной, а, поднявшись, решил пойти к директору завода и рассказать ему все. Внимательно выслушал его директор и написал такое письмо в ОРС завода.

«Тов. Пупырев! Разберитесь с карточками Николаева. Нужно ему ото- варить сахар. Почему не отоварены даже лечебные карточки?!

Директор завода им. Дзержинского.

5 июля 1944 г.».

Получив это письмо, Пупырев пишет на нем в торготдел ОРС’а:

«Отоварьте все карточки Николаеву по июнь включительно и сахар за второй квартал.

Пупырев, 19 июля 1944 года»,

В торготделе пишут: ’,

«Магазин № 2. Отоварьте согласно указания тов. Пупырева.

И. о. нач. сектора совхоза и подсобных предприятий
Виноходов».

В магазине № 2 Николаеву заявили, что Пупырев пишет об отоваривании сахара за второй квартал, но ни словом не упоминает о неполученном им сахаре в первом квартале.

— Видно, тов. Пупырев ошиблись. Идите и уточните!

На прием к Пупыреву Николаев попал лишь 17 июля и получил новую резолюцию. Но с ней он уже не мог пойти в магазин. Болезнь свалила его в постель. До сентября пролежал он в тубдиспансере. Напрасно жена его обивала пороги магазина, и ОРС’а, и КУБ’а (контрольно-учетного бюро). Сахар она не получила, получила лишь новую. резолюцию:

«КУБ эти талоны не принимает и сахар выдать не может».

Слабый, только что оправившийся от тяжелого недуга. пошел в сентябре Николаев в КУБ, где ему была вручена свежая резолюция начальника КУБ’а тов. Мартюшева к зав. магазином № 2 Болотовой:

«Отоварьте за март основную, две туберкулезных.

Мартюшев. 30 сентября 1944 г.».

— Ну все в порядке —воскликнули в магазине.—Только вот сахару сейчас. нет. Придите через пару дней.

Наконец, сахар появился.

— Жалко нам вас.-—сказали ему в магазине.—но не можем мы выдать. вам сахар из этой партии без резолюции начальника торготдела ОРС’а.

На дворе ноябрь. В руках Николаева вместо сахара снова резолюций.

«На рабочие карточки ОРСу даются фонды на полтора месяца в квартале, а поэтому ОРС, не имеет возможности отоварить сахар за каждый месяц. тем более, за первый квартал.

Макрушев, 13 октября 1944 года»,

Передо мной сидит совершенно больной человек. В его руках пачка заявлений и орсовских резолюций.

Я смотрю на эту пачку бездушных надписей, на бланк завода, где с трудом уже можно разобрать письмо директора завода, ибо вкривь и вкось исписано оно резолюциями

Пупыревых. Макрущевых, Виноходовых ит. д. И становится так обидно за рабочего завода Николаева, которого буквально загоняли, за завод им. Дзержинского, за директора завода, с распоряжениями которого, как видно из перечисленных выше резолюций, работники заводского ОРС’а не желают считаться и не считаются.

С. СТРИЖОВ.