Юрий ТЫНЯНОВ.

ЛИТЕРАТУРА — ОРУЖИЕ

Маяковский воевал стихом неустрашимо и зорко, как настоящий полководец. Его поэзия была подлинным оружием. Беспощаден и точен был прицел его насмешки. Его стихи не должны и не могут умереть. В чтении мастеров сотен сцен говорит Маяковский:

«Парадом развернув

моих страниц войска,

я прохожу

по строчечному фронту».

«Оружия

любимейшего род,

готовая

рвануться в гике,

застыла

кавалерия острот,

поднявши рифм отточенные пики».

Сталинские премии в ваши дни — это знаки отличия, с подлинной воинской справедливостью отмечающие удачные дела и победы литературного оружия.

Илья Эренбург. Есть романисты и драматурги, перо которых закаляется сначала в стихе. И первоначальный стих сказывается то тут, то там в их прозе. Проза Эренбурга закалена газетной статьей. Недаром он блестящий мастер газетной статьи.

Уменье видеть и называть. Меткость глубоких и острых наблюдений, очень точная и поэтому всегда язвительная полемика, далеко идущие и неожиданные по простоте и верности заключения.

Все знают о колоссальной и насаждаемой командованием немцев лжи. В своей статье «Секретная артиллерия Гитлера» Эренбург говорит о лжи Гитлера, лишая ее даже наименования «ложь». В этом слове все же есть языковая значительность. Эренбург говорит в своей статье: «Весеннее наступление Гитлера началось 30 января в городе Берлине. Гитлер тогда сказал о новом оружии, которое якобы готовит Германия. Он лишний раз соврал — ложь это устаревшее и мало действительное оружие фашизма. Мы не верили Гитлеру, когда он говорил, что нас больше нет в живых». Мастер статьи перестал говорить: «солгал». Он говорит проще и яснее. Гитлер врет. Вранье о том, что взята Москва, взят Ленинград, мастер статьи больше не называет словом все же значительным: ложь.

Испытанный борец с фашизмом, Илья Эренбург изо дня в день, с часу на час работает почти без перерыва. Изо дня в день стучит его пишущая машинка. Она действует в быстротой и точностью настоящего оружия. Так написан роман «Падение Парижа».

Писателя ни на минуту не покидала главная мысль о бущем, о его родине. Его роман написан, с последовательностью и точностью фронтовой корреспонденции. Становится ясна подоплека, заставившая пасть на колени Париж и Францию. Действующие лица — верный раб своих личных выгод Тесса, его беспринципный сын Люсьен, безработная актриса Жанет, молодой инженер, присоединяющийся к. бастующим рабочим. Лицо падающей Франции описано с пониманием и чувством ‚истории.

Николай Тихонов. Этот жадный до знаменитых путешествий, точно знающий историю знаменитых войн, ленинградец, двадцать лет назад начал свою поэтическую работу балладами, и без этих кратких, стремительных поэтических рассказов были бы неполны воспоминания о многих эпизодах и героях, а главное о точном и кратком, без каких-либо второстепенных деталей героическом языке и стиле тех лет. Пять лет назад Тихонов путешествовал. Он был во Франции. «Тень друга» — его книга стихов показывает, что Тихонов ничего не забыл. «Переулок кота-рыболова» стихотворение о том, как кот ловил рыбу и как кормил своего хозяина — стихотворение сказочной старой Франции, характерно для Тихонова, жадного до путешествий. Тихонов живет нынешним днем. И картины войны — главное в этой книга «Дьявольский форт Дуомон», Верден — вот места его поэтического путешествия. Поэтическое зрение Тихонова здесь достигает остроты удивительной. В одном стихотворении есть строка о Франции, которая запомнится. В книге, вышедшей после путешествия по Франции, поэт предвидел фразу, которую будут произносить.

— Здесь Франция стояла.

Скиньте шляпу,

Теперь Тихонов в Ленинграде, ведущем героическую оборону. Любимый город появляется в стихах Тихонова ‘в чертах, которые останутся. Его защищают любимые герои города:

В железных ночах Ленинграда

По городу Киров идет.

Мужественный и зоркий стих!