На Камском бумкомбинате нет борьбы с потерями древесины
Камский бумкомбинат из года в год теряет сотни тысяч кубометров древесины—этого важнейшего и основного сырья для выпуска целлюлозы и бумаги. Только в прошлом году на всех звеньях технологического потока было потеряно свыше 100 тысяч фестметров.
Лес уплывает по Каме, пропадает на слешерах и т. п. Не-загрузка американского потока приводит к еще большим отходам древесины во время корообдирки, в отдельные дни доходящим до 30 процентов. А сколько уходит волокна и целлюлозы в канализацию во время промоев!
Хозяйственным, партийным и профсоюзным организациям комбината есть над чем поработать, чтобы снизить потери древесины. Но здесь этим вопросом занимаются только изредка и довольно поверхностно.
Правда, вопросу борьбы с потерями древесины была посвящена партийно-техническая конференция, состоявшаяся в январе нынешнего года. Но беда в том, что партийно-техническая конференция прошла не так, как нужно. Подготовились к ней плохо, и походила она на плохонькое производственное собрание. Главный инженер комбината т. Раппопорт сделал малосодержательный и далеко не самокритичный доклад. Такими же были и выступления.
Конференция приняла решение, но оно не конкретное, никого не обязывающее серьезно заняться наведением порядка, не устанавливающее сроков реализации того или другого, мероприятия.
Не случайно старожилы комбината заявляют:
— Такая же конференция была в 1941 году. На ней присутствовали и выступали те же командиры производства, что и сейчас, в частности, начальник лесного отдела Слесарчук, старший мастер бумажных машин Полуянов, гл. энергетик Гунько, инспектор по лесозаготовкам Тяжкое и другие. Они говорили о том же самом, что и на только что прошедшей конференции, и решение было принято такое же.
Прошло четыре года. За это время не выполнено ни одно мероприятие, намеченное конференцией.
Больше всего теряет древесины лесной отдел (начальник т. Слесарчук). Этот отдел руководит рейдом, биржей и лесозаводом. В 1944 году начальник рейда Афоничев не боролся за сохранность древесины, не требовал от своих подчиненных соблюдения правил сплава леса, а только успокаивал руководителей комбината тем, что, мол, рейдовцы в долгу не останутся, а Кама—это такая река, которая, хотя и унесла лес, но столько же принесет.
Мы не знаем, сколько Кама принесла леса т. Афоничеву, но точно знаем, что она унесла 20 тысяч кубометров. Тов. Афоничев или какой-либо другой руководитель рейда не понесли ни административного, ни материального наказания.
Такое же положение на лесозаводе, где начальником т. Зеленин. Здесь отсутствует учет поступления и отпуска древесины. Весь учет ведется на глазок. На разгрузочных агрегатах сидят девушки, ставят точки на листе бумаги (каждая точка означает поступление бревна). Но часто бывает, что эти счетчики уснут на своем посту или уйдут обедать, тогда древесина совсем не учитывается. Пока ведутся только разговоры о том, чтобы установить механические или автоматические счетчики на агрегатах. Дальше этого дело не двигается.
Еще больше перерасходуется древесины в лесном отделе на слешерах и только потому, что агрегаты плохо отрегулированы, а люди, обслуживающие эти агрегаты, халатно относятся к своим обязанностям.
Из-за того, что накольщики неровно кладут древесину, отходы в виде калабашки достигают 1,5 процента и больше, а на корообдирке —до 30 процентов вместо допускаемых 12 процентов.
Большинство агрегатов лесной биржи находится в неисправности. Запущено и рейдовое, биржевое хозяйство. Нужно сейчас уже готовиться к новому сплавному сезону, но здесь об этом и не думали. Не соблюдается технологический режим на рубке баланса в щепу на целлюлозном заводе, что ведет к превышению количества отходов в 2—3 раза против нормы.
Большие потери целлюлозы и волокна происходят также из-за неисправности машин и халатности работников целлюлозного завода и бумажной фабрики. Нарушение режима очистки целлюлозы приводит к спуску хорошего волокна в канализацию, а неисправность сучко-уловителей повышает потери до 12 процентов (вместо 2,5 проц, по норме). А сколько древесины мог бы сэкономить комбинат, если бы обеспечил бумажную фабрику пополнителями. В начале войны комбинат организовал добычу каолина (заменяющего 10—12 процентов волокна) в Невьянске, где был открыт карьер, по потом его забросили, и добыча каолина прекратилась.
Нельзя умолчать и о бесхозяйственном расходовании электроэнергии. В 1944 году только на лесозагрузке было перерасходовано 38 тысяч киловаттчасов электроэнергии из-за недосмотра за агрегатами (которые работали вхолостую). По этой же причине было перерасходовано на целлюлозном заводе 110 тыс. киловаттчасов электроэнергии.
Удивляет одно — почему до сих пор руководители камбината (директор т. Соколов, парторг ЦК ВКП(б) т. Лебедев и предфабкома т. Сайкова) мирятся с такими безобразными фактами?
В. РЯБЧЕНКО. (Корр. «Звезды»).