Знатные угольщики

Сибагатулла Гайнуллин поднимается в свой забой. Он идёт еще по «чужому» участку. Но он уже занят долом. Огонь ого шахтерской лампы хорошо освещает горные выработки. Огонь этот указывает и на недостатки. Вот Сибагатулла увидел неправильно поставленную стойку. Она висела на огниве.

— Какой беспорядок,—размышляет Сибагатулла,—крепят плохо. Надо сказать об этом заведующему шахтой.

Но мимо этого он не проходит. Останавливается. Подвешивает на огниво лампу. Быстро находит деревянный подкладыш и подбивает его под стойку. Он идет дальше. Снова остановка. У одной из стоек, свалена большая куча мелкого угля. Она должна быть спущена в скат и выдана на-гора. Но ее держит доска.

— Больше вагонетки угля пропадает,—прикидывает Сибагатулла,— так нельзя. Сейчас каждый килограмм должен быть на учете.

Он отдергивает доску от стойки. Мелкий уголь тотчас же трогается, затем шумно скатывается вниз, сегодня же его выдадут на-гора.

Вот и забой. Здесь встречает он своего лучшего друга—проходчика Нургалеева. Короткое дружеское приветствие. Сибагатулла принимает смену. По-хозяйски осматривает он проходку Нургалеева. Освещает лампой каждую стойку руками ощупывает огнива. Пытливо всматривается в кровлю забоя. Все сделано хорошо, Сибагатулла доволен. Улыбаясь, подходит он к своему другу и говорит ему:

- Хорошо робишь. Крепишь тоже хорошо.

— Начальник был. Смотрел забой наш, замечаний не делал,—отвечает Нургалеев и добавляет:

— А что нового Москва сообщает?

Вопрос этот не застает врасплох бригадира. Еще перед спуском в шахту он зашел к парторгу и узнал все новости.

— Все хорошо. Вчера наши разгромили немецкий пехотный полк. Убито и ранено 300 фашистов. В плен взят их командир полка,—рассказывает бригадир своему товарищу.

Беседа длится недолго. Надо работать. Уходит Батый Нургалеев. Бригадир немедленно принимается за проходку забоя. Перепускает на холостую отбойный молоток. Вставляет новую, хорошо заправленную пику. Засучивает рукава рубахи. Направляет молоток на угольный пласт. Открывает кран. Сильной струей бросается в молоток сжатый воздух. Молоток встряхивается и начинает свою работу. Большими и мелкими кусками откалывается от пласта уголь. С шумом падает он на почву забоя и скатывается вниз. Сибагатулла удваивает темпы. Теперь молоток не просто отбивает уголь а, кажется, штурмует его. Сибагатулла улыбается. Он радуется. Дело идет хорошо. Бригадир даже что-то напевает. Время идет. Но вот молоток начинает сдавать. Меньше откалывается и угля, слабеет сила удара пики.

— Пика наверно затупилась. Надо сменить ее,—решает Гайнуллин.

Не было eщё ни одного случая, чтобы он ошибся. Пика заменена, и молоток с новой силой отбивает уголь. Дело спорится. Забой пройден на 2,5 погонных метра. Теперь надо его закреплять. Сибагатулла сам подтаскивает крепежный лес и сам же производит скрепку забоя. Делает это он быстро. За хорошей стахановской работой незаметно проходит и время. Где-то внизу мелькает яркий лампочный огонек. Он то скроется, то снова появится и все приближается к забою. Это идет на смену третий проходчик бригады тов. Гайнуллина его родной брат Шамиль.

Сибагатулла любит своего брата за хорошую работу, за расчетливость и шахтерскую смекалку. С ним он сделал проходку нескольких забоев. Шамиль пришел в забой. Братья поздоровались и тут же приступили к делу.

— Следи за правильным креплением. Ты сколько вчера прошел?

— Больше двух метров.

— Хорошо. А ну-ка, прикинем, — говорит Сибагатулла. Брат приносит деревянную линейку и передает ее бригадиру. Братья измеряют пройденную площадь забоя. Потом Шамиль смазывает молоток, а рядом с ним сидит его брат и хозяйским тоном говорит:

— Работаем мы неплохо. Но хвастаться нечем. Дела еще много. Надо торопиться. Новую лаву пускать скорее нужно. Уголь сейчас, сам знаешь, необходим.

— Ладно, стараться буду,—коротко отвечает ему Шамиль.

Гайнуллин выходит из шахты. Около конторы он встречает своего другого брата, совсем еще молодого шахтера Гамора. Только недавно приехал он из колхоза. Первое время работал в цехе движения. Началась война. Кое-кто ушел с шахты на фронт. Тогда-то вот и сказал Сибагатулла своему брату:

— Иди в шахту. Угля давать больше надо.

— Я давно об этом подумываю,— ответил Гамер.

С тех пор стало на шахте 24 трое шахтеров-скоростников братьев Гайнуллиных. О них говорят с большим уважением.

— Знатные угольщики. Поучиться у них есть чему.

И действительно, есть чему поучиться у Гайнуллиных. С начала войны бригада Сибагатуллы Гайнуллина почти удвоила свою производительность.

На примерах прекрасной, стахановской работы братьев Гайнуллиных, проходчика Нургалеева, забойщика коммуниста т. Данилова — на Коспашской шахте № 24 воспитались десятки новых мастеров угля. Вот, например, отбойщики угля братья Василий и Александр Бармины. Недавно ещё каждый из них отбивал только 8—10 тонн угля в смену. Сейчас, в дни отечественной войны против германских фашистов, они, работая в маломощной лаве, отбивают угля по 14—16 тонн. Высокую производительность из смены в смену на шахте № 24 дают отбойщики угля Кабанов, Субботин, Яценко, Катков и другие. Недавно они заявили:

— Механизмов у нас стало больше. Новые, скоростные методы отбойки угля мы неплохо освоили. А нормы выработки у нас почему-то все старые. Сменить их нужно.

Это предложение было горячо одобрено всеми шахтерам. Теперь на шахте новые, несколько повышенные нормы выработки. Но и их знатные угольщики выполняют на 180— 200 процентов. Так, например, молодой шахтер Кабанов при норме в 10 тонн отбивает за смену по 22—25 тонн угля. Более 20 тонн угля в смену отбивают тт. Абашев, Евдокимов, Гайкин, Якутов, Чуприянов и другие.

Горняки шахты № 24 с честью выполняют свои обязательства. Их шахта—одна из передовых в Кизеле. И в этом большая заслуга знатных угольщиков Сибагатуллы Гайнуллина, братьев Барминых и их товарищей. Они работают по-военному.

А. СТРОКИН.
Город Кизел