В тот самый день, когда Нина Азанова, как и весь коллектив завода, узнала о подлом нападении на нашу родину гитлеровских варваров, она поняла, что отныне и во «незаметная», мирная работа должна из­мениться. Как это будет, Нина еще представляла и спрашивала совета у цеховых работников.

— Еще больше и энергичней работать, —говорили ей.

Но собственная работа показалась Нине теперь ничтожно малой. Она думала о том, что другие имеют воз­можность проявить себя на трудовом Фронте в эти грозные для родины Дни, а она только делопроизводитель. Служба ее не требует ни лишнего времени, ни напряжения.

А плакаты, газетные аншлаги, радио призывали: «Все силы—на поддержку Красной Армии, на помощь фронту». И Нина вспомнила... ей ста­до даже немного стыдно за свою недогадливость. Прекрасная возмож­ность открывалась впереди. Разве она была плохим токарем? Ей дава­ли уже четвертый разряд. Не может быть, чтобы она совсем отвыкла.

Прежде, чем обратиться к началь­нику цеха, Азанова сказала о своем желанна подругам, потом уже более твердо секретарю партбюро тов. Старкову:

— Вот, Виктор Васильевич, дело-производство само собой, а вечером хочу работать у станка. Я же токарь.

— Ну, и молодец, — одобрил тот. — Прямо отлично придумала.

И Азанова стала ежедневно работать по 3 часа на токарном станке. Она гордилась тем, что опять изготовляет нужные заводу детали. И, как прежде, стремилась все больше и больше повысить выработку. Только первые дни тревожилась она за го, все ли хорошо пойдет. Но движений Азановой стали вновь уверенными и точными, она легко перекрывала норму.

Все это натолкнуло ее на новую мысль—полностью перейти на станок.

— Канцелярия не пострадает, — объясняла она начальнику свое желание, — зато сколько деталей я смогу дать.

Против такого перехода никто не возражал, а сама Нина, по ее собственным словам, почувствовала себя, наконец, стопроцентным бойцом тыла.

В своем патриотическом стремлении—самоотверженным трудом в – цехе ускорить победу над врагом — Азанова не одинока. Еще недавно комсомолки Зина Власова, Ира Коршунова и многие другие работники цехового бюро организации труда выполняли лишь свои основные обязанности. Но все, чем жила страна, принималось горячо каждым из них. И однажды они заявили:

— На производстве есть нужда в людях, и мы согласны после основной работы делать все, что понадобится.

Почти весь аппарат бюро организации труда начал периодически выполнять в вечернее время производственные работы: укладку деталей, зачистку и т. п. Как будто, простое, будничное дело, а сколько энтузиазма в работе этих людей, сколько подлинно советского чувства вложено в каждое движение. Когда секретарь партбюро этого цеха тов. -Стерхов на-днях спросил у одной из служащих цеховой конторы, будет ли она и в следующий вечер работать на производстве, та обиженно ответила:

— Как можно не работать? Пора бы знать, что мы себя теперь мобилизовали.

Много таких патриотов и в другом цехе завода имени Дзержинского, где секретарем партбюро тов. Шемякин. Экономист Долинина а бухгалтер Кирпищикова никогда не работали на производстве. Но уже со второго дня войны они попросили дать им на вечернее время штамповочные работы и с тех пор аккуратно, каждый день, 3 часа после занятий работают штамповщицами, хорошо справляясь с заданиями.

Примеру этих женщин последовали кладовщица Братилова и учетчица Ходырева. Обе они работают сейчас в сверхурочные часы слесарями.

Не пожелали ограничиться своей основной работой многие мастера и техники цеха. Конструктор тов. Приходько, мастера Тарасов и Балякин, кончая смену, берутся за транспортировку деталей и материалов.

Все большее и большое количество служащих завода имена Дзержинского овладевает в сверхурочные часы производственными специальностями. Токарями стали бухгалтер одного из цехов тов. Лобанцев и экономист того же цеха Тов. Герасимова. Каждый из них перевыполняет задания.

Таких примеров много. Они говорят о большом патриотическом чувстве простых наших людей, которые всячески крепят тыл, помогают Красной Армии до конца уничтожить фашизм.

С. БОГАТЫРЕВ.