Вальцовщик Ощепков

Получать орден Василий Матвеевич Ощепков приехал почти больным. То ли простудился, выйдя на холодный ветер после жаркого цеха, то ли растрясло и продуло его во время поездки, только его сильно знобило и поднялась температура. А волнение, которое не покидало его с того дня. как он узнал по радио и из газет о награждении, еще усиливало болезненное состояние.

К Василию Матвеевичу пригласили врача. Врач сначала справился о своем пациенте и когда пришел к Ощепкову, то спросил:

— А вы знаете, какой орден вы получаете?

— Конечно, знаю, — ответил Ощепков,—орден Ленина.

— Ведь это же высшая награда,—с уважением сказал врач, — Вы начальник какой-нибудь?

Василий Матвеевич, не говоря ни слова, показал свои руки. Опаленные жаром нагревательной печи, с мозолями от клещей, крепкие и узловатые, они были руками потомственного вальцовщика.

Из 42 лет жизни почти двадцать лет стоит Василий Матвеевич у прокатной клети. Сотни тысяч тонн металла пропустил он через валки стана. Могучие валки суровой жизни сформировали из деревенского парня закаленного, крепкого рабочего, надежную опору и гордость завода. Пламя гражданской войны опалило молодого рабочего. От Урала и до Батуми измерил Ощепков крепость родной земли и навеки осталась у него в душе и в крови горячая любовь к родине.

Крепко держится в памяти Василия Матвеевича один день, когда перед развернутым строем полка вызвал его командир, поблагодарил за верную службу республике и вручил награду - скромные часы с надписью: “Храброму и честному воину от московских рабочих”.

Красная Армия привила Ощепкову привычку к дисциплине, умение преодолевать препятствия, волю к победе. И когда отгремела гроза войны и яркое солнце встало над молодым Союзом Советских республик, вернулся Ощепков на завод и стал у клетей.

Если новый человек поглядит на работу Ощепкова и сравнит ее с работой других вальцовщиков, он не сразу найдет то новое, чем отмечена работа знатного стахановца завода. Те же полуавтоматические движения, тот же мерный размах клещей. Раз — и клещи захватили пакет. Два—пакет, освобожденный от скреплявших его боковых планок, идёт в валки. Три — пакет, прошедший верхние валки, идет в нижние. И так до тех пор, пока длинный огненно-красный -лист металла (карта — зовут его прокатчики) не выйдет окончательно из клети.

Но когда внимательней приглядишься к спокойной, равномерной работе Ощепкова, к его быстрым, подчас едва уловимым движениям, становится все более и более заметным все высокое мастерство этого замечательного вальцовщика.

Есть два главных преимущества в работе Ощепкова. Первое— его удивительное хладнокровие и четкость движений. Он никогда не суетится, не бегает, не кричит. Встав у клети, он забывает обо всем «Работа — святое место», — любит говорить Ощепков. Секунды и минуты рассчитаны точно, ни одного лишнего движения, ни одной паузы. К концу смены у Ощепкова производительность такая же, как и в начале.

Точные данные хронометража показывают, что Ощепков тратит на прокатку одного пакета 27,3 секунды, а вальцовщик Шилов— тоже неплохой рабочий — 36 секунд. Паузы между пропусками металла в валки у Ощепкова составляют от 3,2 секунды до 4.5 секунды, a у Шилова меньшая пауза 4,1 секунды. На раздевание пакета Ощепков тратит 8,9 секунды, Шилов — 12 секунд. Экономия лишней секунды в итоге дает себя знать. Были дни, когда Ощепков выполнял дневное задание до 150 процентов, а металлурги хорошо знают, как нелегко достается каждый процент перевыполнения.

Но Василий Матвеевич берет не только спокойствием и четкостью. Мало сказать, что Ощепков до максимума автоматизировал свою работу Он сумел изменить старый, издавна заведенный процесс прокатки, он сказал свое слово в технологии.

До него было так: при выходе карты из верхних валков вальцовщик брал ее на стол, на столе поворачивал и подавал в нижние валки. Стремясь добиться максимальной быстроты прокатки, Ощепков отказался от поворота карты на столе. При выходе карты из валков он ловким движением поворачивает ее на весу и подает в нижние валки. Это не легкое дело — двухпудовый лист металла повернуть и суметь точно подать в клеть. Однако, Ощепков умеет это делать. Глядя же на него, стали применять этот способ и другие вальцовщики. Пакет раздевает Ощепков тоже по-своему. Быстрым движением клещей он сбрасывает все четыре планки и, не опуская клещей, подает пакет в валки.

Многих обучил Василий Матвеевич искусству вальцовщика. Вот рядом с ним у клети М 2 стоит Сергей Костарев — горячий и злой на работе человек. Он прошел у Ощепкова прекрасную школу, а теперь работает самостоятельно. Да и как катает — энергично, напористо «Костарев мне на пятки наступает» — смеясь, без зависти говорит Ощепков. Бывают дни, когда Костарев вырывается вперед, обгоняет Ощепкова.

У обоих бригады крепкие, спевшиеся недаром обе носят славное имя фронтовых. И Яков Аликин — жаровщик бригады Ощепкова, и Василий Киров — застановщик и Николай Лузин — все подстать своему бригадиру — охочие до работы, спокойные я в то же время горячие. Алексей Шилов — тот, что работает сейчас вальцовщиком. Николай Воронов — тот, что сейчас летчиком на фронте, десятки других учились у Ощепкова, прошли у него суровую школу прокатного дела.

И нет такого человека на заводе, который бы искренне не был рад, узнав о награждении Василия Матвеевича высшей наградой Союза. Упорство и самоотверженность в работе, горячее стремление сделать как можно больше и лучше стали примером для всех.

Беспартийный большевик, инициатор стахановского движения на заводе вальцовщик Ощепков, носит на груди орден Ленина. Высокая награда зовет его на новые трудовые подвиги. И хотя Ощепков сделал немало для родного завода, для родины, его беспокойный ум ищет новые пути к увеличению выпуска продукции. «Вот если бы нам на каждую клеть по мотору поставить, — говорит Ощепков, — никогда бы простоев не было, сколько бы металла дали». И его серые глаза загораются горячим блеском, как бы предвкушая радость будущего, еще более упорного, боевого труда

Ал. КОНДАКОВ.