Горный мастер

Спустившись в забой, Михаил Иванович стал привычно осматривать механизмы, конвейер, инструменты и все то «горнее хозяйство», которое с этой минуты должно было поступить в его полное распоряжение. Все было в порядке. Приняв смену, мастер предложил Бектагирову приступать к работе.

— Сегодня надо поднажать, бригадир, — дружески посмотрел он на него, —Должок стране надо скорее вернуть.

Мухамаджа Бектагиров стал бригадиром недавно. До этого бригадиоом был Жарко —лодырь и дезорганизатор производства. Когда мастер назначал Бектагирова, старательного и дисциплинированного отбойщика, тот сдрейфил:

— Куда мне в бригадиры? Не выйдет у меня...

Однако, робость быстро прошла. Бектагиров, как и все его люди, скоро почувствовал на себе сильную волю человека, волю, которая в корне изменила прежнюю жизнь бригады. Эта воля принадлежала горному мастеру четвертого участка Михаилу Ивановичу Буторину.

Михаил Иванович уже немолодой человек и немолодой шахтер. Ему пришлось обучаться горному делу еще тогда, когда на шахте властвовали штейгеры, преданные слуги шахтовладельцев. Михаил Иванович зло вспоминает своих учителей, но отдает им должное.

— Эти люди умели потребовать добычи для своего хозяина...

Когда горный мастер присмотрелся к бригаде, ему не трудно было установить, что главный ее враг — разболтанность. Мастер рьяно взялся за наведение порядка в забое, за укрепление дисциплины. Все права командира, которыми его облекло советское государство, он обрушил на тех, кто разлагал бригаду, кто не хотел добывать родине уголь.

Первая «стычка» произошла с Шатовичем. Придя на шахту, Шатович повел себя как в доме отдыха. Он чувствовал себя вольготно и развязно. Хотел—грузил уголь, не хотел—ложился отдыхать. Приказания бригадира для него были пустым звуком. Зато одно любил аккуратно делать Шатович—получать талоны на дополнительное питание. Было так. Выполнит бригада сменное заданно—садится обедать. Вместе с ней садился и Шатович.

Но однажды привычный порядок был нарушен. Когда шахтеры сели за стол, лодырю обеда не подали.

— Что за издевательство?—возмутился дезорганизатор, —Кто дал право лишать меня обеда? Безобразие!

— Ты что разорался здесь? — раздался спокойный голос.—Тоже о безобразиях заговорил Обеда тебя лишил я, мастер Буторин. Понял? А будешь и дальше срывать работу, под суд отдам. Это тоже понял?

— Понял,—прикусил язык грузчик.

Некоторые, все же, пробовали «сбить» мастера. Бригаде нужно было переходить на ленточный транспортер. Мастер распорядился очистить почку.

— Стоит ли заботиться?—раздались голоса Жарко, Тесленко и Махно,—ведь все равно не успеем закончить. Скоро шабаш.

Мастер строго повторил распоряжение.

Это не подействовало, распоряжение мастера дезорганизаторы не выполнили.

Каково же было их удивление, когда мастер записал им неполную смену.

— Ах, так?—взяли они на испуг мастера,—новые порядки заводить! Посмотрим!—И направились к парторгу ЦК ВКП(б) на шахте.

Тот выслушал их и попросил к себе Буторина.

В присутствии «жалобщиков» парторг спросил:

— Эти ребята в твоей смене работают?

— В моей.

— Что же там они натворили?

— Дисциплину нарушили, не выполнили мое распоряжение.

— И ты их наказал?

Лодыри повеселели. Вот сейчас влетит мастеру...

— Да, уж не погладил по головке, т. Вафин.

— Вот это ты правильно сделал. Михаил Иванович. И строго взглянув на нарушителей, парторг спросил:

— Еще что-нибудь хотели сказать?

Ответа не последовало. Не глядя друг на друга, отбойщики вышли из кабинета.

Был и такой случай. Проходя по участку, мастер обратил внимание на перебои в работе конвейера. «Никак, Синельникова спать куда-то отлучилась?»—подумал он. Так и есть. Когда Бутории приблизился к машине, он увидел следующее: склонившись над грудой угля, конвейеристка Синельникова мерно храпела.

Возле ее ног валялась выпавшая из рук лампочка..

— Синельникова, а Синельяикова!—позвал мастер.

Не добудился Буторин, поднял лампочку, потушил ее и снова затормошил работницу.

— Спишь. Синельникова?

- А? Что?

— Спишь, спрашиваю?

— Я? Нет. Что вы, Михаил Иванович,—проснулась конвейеристка.—Это я так замечталась.

Замечталась? А скажи–ка лампочка твоя где?—повысил голос Буторин.

— Лампочка? Она окаянная тут где-то запропастилась. Ее угольной глыбой сбило..

Ложь и неоднократное нарушение дисциплины конвейеристкой окончательно разозлили мастера. Он приказал в дальнейшем Синельникову к конвейеру не допускать.

Не следует думать, что Буторин сердитый или, как говорят, «злой» мастер. Наоборот. По натуре своей Михаил Иванович отзывчивый и чуткий человек. Но он умеет требовать, когда другие потыкают, и быть строгим, когда другие дают поблажки.

Непримиримо относясь к лодырям и дезорганизаторам, старый шахтер любовно растит новые кадры. Сколько раз его можно было застать возле Зыгалова. Мастер терпеливо обучал нового рабочего. Теперь молодой навалоотбойщик уже приближается к самостоятельному выполнению нормы.

А как загораются глаза у мастера, когда он говорит об Амельяновиче: «Золото, золото, а не человек», «замечательный шахтер», «настоящий фронтовик» — этими эпитетами далеко не исчерпывается характеристика лесотасчика. Владимир Амельянович и впрямь образцовый шахтер. Смотришь на этого низенького паренька, на его щупленькую фигуру и диву даешься, откуда такая хватка у человека, где силы берутся.

На это, впрочем, Амельянович отвечает сам:

— Я белорус. На моей родине сейчас враг. Я не знаю, стоит ли еще наша хата, жива ли старая мать... Чтобы скорее с ней встретиться, чтобы скорее вдохнуть родной запах моей Белоруссии, я и отдаю все свои силы здесь на уральской шахте.

Амельянович подавляет в себе волнение и, подумав немного, добавляет:

— Я был крестьянином, а стал шахтером. Этому меня научил Михаил Иванович. Я приношу ему за это свою «ширу подзяку» (искреннюю -благодарность).

***

Еще не все благополучно на участке. Случаются и теперь неполадки в бригаде. Но перемены произошли большие. Ликвидирована расхлябанность. Подтянулись люди. Многие из них по-настоящему почувствовали остроту момента и работают по-фронтовому. Участок нередко выполняет задания на 110—115 и более процентов.

— Я стремлюсь к тому, чтобы все рабочие выполняли и перевыполняли нормы, чтобы занять передовое место в соревновании горных мастеров и десятников,— говорит Буторин.

И он добьется этого, командир-большевик Буторин, ибо он работает на своего великого хозяина— на советский народ, на любимую родину. Вл. БАКШТ.

Губаха, шахта им. Калинина.