День на участке мастера Осипова
Осипов принимает смену
Звонок будет только в 8, но Осипов на месте уже в 7. Это самый дорогой час. Нужно осмотреть и проверить все хозяйство: станки, инструмент, задел деталей. И, конечно, нужно узнать, как сработал ночью сменщик. Мастера соревнуются уже седьмой месяц. Знамя у Свиридова, Осипов догоняет, но «соперник» держится крепко.
— Как сработали? — как бы мимоходом спрашивает Осипов.
— Процентов 135. Брака нет.
Наладчик Майоров тоже пришел на час раньше. Вот он стоит у наждачного точила, затачивает сверла. Один за другим появляются станочники: на участке принято готовиться к смене задолго до звонка.
Сережа Вышкварка подходит к своему станку. Сергей Плотницкий приветствует сменщика быстрым кивком и задорной мальчишеской усмешкой. Оба Сергея дружат и соревнуются. Оба — медаленосцы. И оба — совсем еще юнцы.
На красном металлическом флажке, прикрепленном к головке станка, мелом выведено «243». Опять Плетницкий вперед ушел! Ну, ничего, уж сегодня Вышкварка поднажмет и обязательно его обгонит.
Последние минуты. Протираются и смазываются ходовые части. Ссыпается в ящик стружка. Сменщик придирчиво заглядывает во все щели и уголки. Рабочее место должно быть сдано в полном порядке.
Налажены станки и люди
8-00. С первой же минуты смела приступает к работе.
Теперь все идет гладко. И станки послушны, и люди освоили дело. Работа капризная: внутренняя расточка корпуса, чистовая отделка. Первое время мучились с этой деталью. Одну годную сделают, восемь в брак загонят. Оправки ломаются, перки горят. И начальство ругает, и душа болит. Ведь не игрушки делаешь, а фронтовой заказ. Сутками из цеха не выходили...
...Мастер проходит от станка к станку. Вон там, с краю, работает Володя Попов. Этот никогда не подведет, он любит чистую и точную работу. Напротив стоит Зегельман, как всегда сосредоточенный и серьезный. Старательно растачивает деталь Саломыков. Самый молодой на участке— шестнадцатилетний Витя Ромашкин (его не видно из-за станка, хоть он и подмостил себе под ноги ящичек) — придерживает штурвал коленом, чтобы покрепче было. Руки его летают быстро и легко, будто играючи. А наискось от него работает Сережа Вышкварка — признанный вожак соревнования. Все это «фронтовики», дружная бригада. За них мастер спокоен. Двойная норма для этих рабочих стала правилом.
У Громова что-то не ладится со станком. Начался бой кулачков, надо во-время прошлифовать. Мастер подзывает слесаря Черткова и отдает распоряжение.
А как идет дело у Шульги? За ним надо присматривать построже. Был за ним грех — прогул. Три дня не выходил на работу. Валялся в постели, разгуливал по рынку. Осипов ходил к нему на квартиру. Серьезный был тогда разговор. Шульга вы шел в цех и первые дни ни на кого не смотрел. Потом отошел повеселел, лучше стал работать.
Негуляева опять стоит. У ее станка возится второй наладчик, Мосуфранов. Он не слишком спешит. И не очень торопит его работница. Мастер идет к ним. Его глаз здесь сейчас всего нужнее.
Счет на минуты
Рабочий день учетчицы Лиды Ефремовой начинается с вычисления процентов. С вечера у нее аккуратно, как всегда, была подсчитана выработка каждого. Осталось вывести проценты и установить флажки. Это ее добровольная нагрузка. Ей помогает обтирщица Терехина — «тетя Мотя», как называют ее ребята.
Тетя Мотя уже обошла все станки, собрала и протерла флажки. Лида мелом вписывает свежие цифры. Кто перевыполнил норму — тому маленький флажок, кто выработал сверх 150 процентов — тому флажок побольше. Сегодня, как и давно уже, флажки снова на всех станках. И маленьких только два.
— Хорошая выработка!
Этому радуются и Лида, и тетя Мотя, и браковщица Маруся Дубова, и уборщица Кравцова. Они сами деталей не обрабатывают, но зато берегут минуты станочников и помогают им, чем только могут.
Тетя Мотя заметила, что опустели ведра с эмульсией. Она подхватывает два ведра и спешит к щелоковару. Потом обходит станки и, где нужно, подливает эмульсию. Это совсем не входит в ее обязанности, но ведь уборщица сейчас занята, а ребятам отрываться нельзя.
Вот выключил мотор Вышкварка. Вынужденная остановка — втулка сработалась, надо менять. Наладчик Майоров молниеносно вставляет новую, затачивает новое сверло. В 10 минут все закончено. Работа продолжается.
Время близится к обеду. Работают напряженно. Редко - редко кто оторвется закурить. Да и то на 2-3 минуты, не больше.
В обеденный перерыв
Розданы стахановские бирки на обед. Час дня. Звонок. Выключаются моторы, гаснут лампочки над станками. Все спешат в столовую. На участке остается только слесарь Чертков. Ему предстоит в этот час подремонтировать два станка. Это — профилактика.
В столовой не так берегут минуты, как в цехе. 10—15 минут толкутся рабочие в очереди у окошка, где отпускают хлеб и продают талончики на обед. Но за полчаса все успевают поесть. Еще полчаса остается на беседу. Ее начинает Осипов.
— Говорили мы с вами об экономии электроэнергии?
— Говорили.
— Для чего это нужно — всем понятно?
— Понятно.
— А почему же Шульга вчера отлучился на несколько минут, а мотор не выключил? Праведникова ушла в столовую — свет не погасила. Только что Зыгуля отправился обедать, а мотор оставил вертеться вхолостую.
Зыгуля краснеет, насупливает брови.
— Сегодня у нас не все ладно, — продолжает Осипов. — Heгуляева опять стояла. Плохо смазывает станок — палец заедает, пружина не работает.
— А почему у Негуляевой старый станок не стоял? — вспыхивая, оправдывается работница. — Все этим станком брезгали, а мне...
Праведникова: В той смене ремесленник на твоем станке работает, так две нормы дает.
Осипов: Лучше за станком ухаживает.
Громов: Замечается халатное отношение Мосуфранова. Зовешь его: «Миша, камеру рвет». — «Подожди, сейчас». Два часа я сегодня простоял из-за наладки.
Зыгуля: Я одну деталь 15 минут шлифовал. Сверло неправильно заточено. Вот где время пропадает. У Мосуфранова инструмент не подготовлен. Пока найдешь молоток, выбойку, время ушло, и не нагонишь.
Попов: Майоров добросовестнее относится. Мы из-за него никогда не стоим.
— Нельзя теперь, товарищ Мосуфранов так спокойно работать, — заключает мастер. — Поворачиваться быстрее надо, руки как следует приложить. Про Сталинград знаете? Там работа погорячее нашей...
День близится к концу
Во второй половине дня возникает непредвиденная трудность. Пошла новая партия деталей. В термической ее закалили не совсем удачно. Задирает камеры, не поддается обработке донышко, часто приходится затачивать сверла.
Наладчикам горячая работа. Майоров спешит от станка к станку. Быстрое движется и Мосуфранов.
Браковщица особенно внимательно просматривает теперь каждую сборку. Брака не было весь день. Но вот ее рука задерживается на одной детали. Она снова промеряет внутреннее отверстие лекалом, откладывает деталь в сторону и зовет Осипова. Ничего не поделаешь, брак! Маруся Дубова сама расстроена. Огорчен и мастер. Брак-то исправимый, но все-таки это брак. А ведь в последние дни брака совсем не было. Успокаиваться, выходит, рано.
Мастер сам помогает ребятам, отрываясь только для того, чтобы заглянуть в карточки и в уме прикинуть намечающийся итог дня. В 6 часов задание закончено. А впереди еще два часа.
В эти последние часы отлично идет дело у Ромашкина, у Вышкварки, у Зегельмана. Пожалуй, итог будет в общем неплохой. Но, все-таки, скажутся потерянные с утра на нескольких станках часы и множество минут, украденных неудачной термообработкой.
День близится к концу. Вот уже появляется Свиридов, и первым долгом с немым вопросом заглядывает в бумаги учетчицы. Собирается ночная смена.
Самые горячие минуты. Заканчиваются последние детали. Лила Ефремова щелкает счетами. Витя Ромашкин задерживается у ее стола и с любопытством заглядывает в цифры. Вот его карточка. 366 штук!
— Больше, чем у Вышкварки?!
Витя доволен. Но радость его преждевременна. Вышкварка сдает последние детали, и все-таки у него на две штуки больше. Да, с Вышкваркой соревноваться нелегко, сегодня он и Плотницкого обогнал.
Пять минут до конца смены. Как и утром, все приводится в полный порядок. Звонок.
Мастер и учетчица задерживаются у стола. Вокруг собираются станочники. Тут же начальник цеха Пономарев. Идет окончательный подсчет.
И вот цифры: 126 процентов сменного задания. 197 процентов — среднее выполнение норм. В октябрьских обязательствах мастера Осипова записаны цифры гораздо меньшие: 110 и 150.
Итак, мастер может быть доволен. Но нет, этого не видно по его лицу. У Свиридова-то цифры еще выше. Значит, и он должен добиваться большего. С этими мыслями заканчивает свой день Осипов. Задумываются над этим и рабочие, гурьбой выходя из цеха.
Ф. Мальц
Лысьвенский завод.