СПЕКТАКЛЬ В ПАЛАТЕ
Аплодисментов было меньше, чем этого заслужили артисты. Не потому, что спектакль не понравился. Нет! Просто у некоторых зрителей руки были забинтованы, а другим нехватало силы звонко хлопнуть ладонью о ладонь.
Спектакль происходил в госпитале, в большом клубном зале с просторной сценой и пианино у стены. Но клуб, начальником которого является неутомимая Зоя Осиповна Оконская, был уставлен длинными рядами железных коек и зрители не сидели, а лежали. Впрочем, были и сидячие места: для выздоравливающих обитателей других палат.
Итак, зрительный зал был необычен. Необычное было и на сцене. Выступали не артисты, не драмкружок шефов и не дети из прикрепленной школы. Выступали сами раненые бойцы и командиры. Все было по-настоящему. Костюмы, грим, бутафория. Играли с подъемом, как полагается актерам. И только едва сдерживаемое волнение конферансье, Веры Тихоновны Микулиной (она же —режиссер, костюмер, гримировщик, балетмейстер) выдавало общее настроение участников спектакля.
Программа была обширна и характерна. Для начала боец Щеглов и инструктор лечебной физкультуры Маликова исполнили театрализованную песенку «Провожание». Потом на сцену вышел ленинградский слесарь, боец Кукушадзе. Он отставил в сторонку костыли, оперся раненой ногой о стул и с чувством прочитал стихи о трех танкистах. Его сменила тройка с гитарами: командир-партизан, орденоносец Рейнвальд, потерявший недавно ногу, матрос с «Марата» Сизов и молодой военврач Томилин. Они аккомпанировали певцам. Снова пел Щеглов — на этот раз песенку собственного сочинения о враче — матери родной, заботливых медсестрах и молодом бойце, возвращенном фронту. Волошин, обладатель приятного и сильного тенора, спел еще «Песню о баяне», а за ней шутливую «Махорочку-махорку» — излюбленную песенку армейцев.
Вокальная часть на этом закончилась. Началась драматическая. Был поставлен скетч «Связист». Лейтенант гвардеец Постоловский, хоть и прихрамывал, но фашистского полковника изобразил со всей положенной выразительностью. А связиста-красноармейца играла Маликова. Немудреную пьеску слушали с неослабевающим вниманием. Зрители реагировали всерьез. Кто-то, не сдержав переживаний, крикнул связисту на сцену:
— Удирай скорее!
А когда полковник упал, заколотый бойцом, зал облегченно вздохнул, хотя всем заранее было известно, какой будет конец, так ках спектакль шел уже вторично.
В заключение был еще поставлен старинный французский водевиль, в котором особенно отличился боец Лейн.
Спектакль очень понравился всем. Это уже третья программа. С ней выступали не только у себя, но и в соседних госпиталях, всюду с неизменным успехом. Сейчас готовится первомайская программа. Самодеятельность стала неотъемлемой и излюбленной частью массово-политической работы в госпитале, где комиссаром тов. Четвериков.
А началось это так. Осенью в госпиталь явилась за лекарством для заболевшего мужа Вера Тихоновна Микулина. Она попутно спросила комиссара, нельзя ли ей найти какое-нибудь применение своим силам в госпитале. Она — московская актриса, здесь скучает без любимой работы. Комиссар сказал: «Приходите хоть сегодня». Микулина пришла вечером и с тех пор ходит ежедневно, по утрам и по вечерам, всегда, когда этого требует дело.
Так она стала одним из самых нужных людей в госпитале. Она сама подбирает пьесы, песни и стихи, сама достает костюмы, приносит из дому грим и бутафорские мелочи. У нее нашлись помощники-энтузиасты: чтец Лишина, жена одного из раненых, московский режиссер, отец школьницы подшефной школы, тов. Невяровский, композитор и незаменимый аккомпаниатор. Но главные помощники Веры Тихоновны — сами раненые.
Художественная самодеятельность вписана в госпитале в арсенал прекрасно действующих и верных методов лечения.
Ф. МАЛЬЦ.