Выступление Черчилля в палате общин
ЛОНДОН, 27 июля. (ТАСС). Как передает агентство Рейтер, выступая сегодня в палате общин, Черчилль заявил, что «конец длительного и жестокого господства Муссолини над итальянским народом, несомненно, знаменует собой завершение определенной эпохи в жизни Италии. Опора свода фашистского здания рухнула и, не делая попыток пророчествовать, можно считать вполне вероятным, что все фашистское здание рухнет на землю, если только это уже не произошло».
Черчилль заявил, что можно с полным основанием предполагать, что в Италии произойдут весьма большие перемены, хотя еще рано предсказывать, какую форму они примут.
Отметив, что преступность и глупость Муссолини дорого обошлись итальянскому народу, Черчилль сказал далее:
«Я не могу сомневаться в том, что основным желанием итальянского народа является освобождение от немецких хозяев с тем, чтобы избежать дальнейшей совершенно бесцельной гибельной борьбы, с тем, чтобы возродить бывшие демократические и парламентские институты. Все это он может обрести. Ему надлежит сделать выбор».
«Если итальянское правительство и народ посчитают, что они должны идти по одному пути с немцами,—продолжал Черчилль,— мы будем иметь лишь один выход. Мы будем продолжать вести войну против Италии со всех сторон—с севера и юга, с моря, с воздуха и высаживая десанты. Мы постараемся вести войну против Италии с возможно большей и растущей силой. По этому поводу уже даны указания всем тем военным руководителям' союзников, кого это касается».
Говоря о новом правительстве Италии, Черчилль подчеркнул, что это правительство, очевидно, должно принять весьма важные решения.
«До сих пор,—продолжал Черчилль,—итальянское правительство не обращалось к нам. И поэтому от нас не требуется принятия нового решения, если не считать решений, связанных с тем, чтобы обрушить максимальную силу огня и стали на об’екты военного значения на всей территории Италии. Тем не. менее, я должен сделать предупреждение. Мы не знаем, что произойдет в Италии, и сейчас, когда Муссолини ушел, а власть фашистов безусловно и непоправимо сломлена, с нашей стороны было бы глупо лишить себя каких бы то ни было возможностей притти к общей договоренности с итальянской нацией».
Черчилль сказал далее, что «в интересах как самой Италии, так и союзников, чтобы безусловная капитуляция Италии была бы обеспечена сразу, а не по частям», и подчеркнул, что британское правительство действует в теснейшем контакте с Соединенными Штатами.
«Италия представляет, или скорее представляла, около одной десятой мощи Германии,—сказал Черчилль.—Германская тирания подвергается ожесточенным нападениям со всех сторон. В результате мощных сражений на русском фронте, значительно превосходящих по масштабу любую из операций, какую мы и Соединенные Штаты вели до сих пор на суше, германской армии были нанесены в июле весьма глубокие раны. Разрушительные бомбардировки германских городов безжалостно продолжаются со все растущей силой. Дух восстания поднимается все выше во всех порабощенных странах...».
Отметив далее, что, хотя германские армии серьезно потрепаны в результате трех русских кампаний, они все еще сохранились и отнюдь не сломлены, Черчилль заявил:
«Нацистская военная машина является тягчайшим кошмаром, тяготеющим над Европой, который мы решили полностью уничтожить. Итальянский вопрос должен разрешаться с постоянным учетом этой первостепенной задачи».