НА ОЧЕРЕДНОЙ ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИИ ИНОСТРАННЫХ КОРРЕСПОНДЕНТОВ
На состоявшейся 19 августа очередной пресс-конференции иностранных корреспондентов заместитель Начальника Советского Информбюро тов. Лозовский С. А. остановился на политико-моральном состоянии офицерского корпуса германской армии.
Офицерство Германии было всегда замкнутой реакционной кастой. До первой мировой войны доступ в офицерский корпус имели только лишь дворяне. Во время первой мировой войны, в связи с огромными потерями офицерского состава, офицерский корпус начал пополняться также представителями буржуазии и интеллигенции.
После разгрома Германии в первую войну и роспуска германской армии без работы остались десятки тысяч офицеров, которые не знали ничего другого, кроме военных уставов и подтягивания нижних чинов. Из этих офицерских кругов вербовались инструкторы для многих армий и кадры для тайных террористических организаций, которые в период Веймарской республики убивали из-за угла прогрессивных государственных деятелей и революционных рабочих.
Приход Гитлера к власти сразу выдвинул проблему взаимоотношений между офицерским корпусом и национал-социалистской партией.
Ни для кого не секрет, что офицерство рейхсвера встретило Гитлера недружелюбно. Оно мирилось с Гитлером, но не признавало его. Началась ожесточенная борьба за гитлеризацию офицерского корпуса. В армию начали засылать, помимо агентов Гиммлера, все новые и новые кадры из наиболее верных членов национал-социалистской партии, штурмовых и охранных отрядов. С другой стороны, ряд генералов, наиболее упорно отстаивавших руководящую роль армии, как Шлейхер, Бредов, были расстреляны, другие были отстранены и арестованы. Поскольку армия с первых дней прихода к власти Гитлера непрерывно возрастала,—росли авиация, флот, мотомеханизированные части, — требование на офицерство также гигантски возросло. Старое офицерство не могло заполнить все вакантные места, и таким образом в офицерский корпус хлынуло значительное количество гитлеровцев.
Уже с первых дней прихода новых офицеров началась глухая и открытая борьба между старым коренным офицерством и коричневой шайкой, претендовавшей не только на политическое, но и на военное руководство армией Борьба внутри офицерского корпуса против гестапо и национал-социализма ни на минуту не прекращалась, хотя Гитлер поставил офицерство в привилегированное положение даже в отношении к уголовному праву.
Офицерство не мирилось с тем, что армия была превращена в простое орудие гитлеровской политики. Среди офицерского корпуса имеются люди, которые понимают, что Италия не союзник, а гиря на ногах, имеются противники тройственного пакта и люди, которые понимают, что Германии не под силу завоевание всего мира.
Правда, победы Германии кружили головы не только молодому, но и старому офицерству. Казалось, что внутренняя борьба в армии утихла, и что, наконец, было создано политическое единство. На самом же деле часть офицерства с глубоким беспокойством следила за моральным разложением офицерского корпуса и болезненно переживала возросшую во всем мире ненависть к гитлеровской Германии и гитлеровской армии.
Когда Гитлер решил напасть на Советский Союз, он не хотел слышать никаких разумных советов о том, что Красная Армия—это серьезный противник Он не хотел слушать тех, кто справедливо боялся войны на два фронта. Среди немецких генералов немало людей, которые на протяжении многих лет доказывали, что самое опасное для Германии это война на два фронта, и вдруг волею Гитлера армия брошена в новую авантюру, которая ничего, кроме поражения не сулит.
Вместе с ростом затруднений и огромными потерями в офицерском корпусе вновь возросла старая традиционная ненависть против национал-социализма. К этому прибавилось еще и то, что среди известной части офицерства война с Советским Союзом очень непопулярна. Она непопулярна потому, что эти офицеры достаточно квалифицированы, чтобы отдать себе отчет в безнадежности попыток Германии подчинить себе народы Советского Союза.
В этом смысле чрезвычайно характерным документом является открытое письмо к немецким офицерам, написанное пятью пленными немецкими офицерами — подполковником Гаушильд, капитанами Риггер, Лоев-ским и фон-Веншовским и старшим лейтенантом Рикс. Это письмо показывает всему миру, о чем думает та часть германского офицерства, которая не согласна с Гитлером и его бандитской политикой. Этот документ отражает внутренние колебания и разногласия в германском офицерском корпусе, мучительные поиски частью офицерства выхода из тупика. Спасение Германии—в разгроме Гитлера, вот что начинает просачиваться в сознание среднего немца. Офицерский корпус, где имеются тенденции, выраженные в этом письме,— серьезно болен, ибо в нем нет того морального и политического единства, которое является предпосылкой длительной войны и победы. Это письмо-симптом распада той военной машины, которую Гитлер создал и которую он двинул против всего человечества Но эта машина не развалится сама по себе: она развалится от мощных ударов Красной Армии и объединенного фронта свободолюбивых народов.
На вопрос корреспондента «Интерконтинент» ньюс» г. жи Жаннет Вивер, как вы оцениваете интервью генерала Араки, данное им представителю газеты «Кокумин», в котором он, вспоминая об оккупации Сибири японцами в 1918 году, заявил, что подобное положение могло бы опять иметь место и сейчас, и что он сожалеет, что не удалось тогда нанести смертельный удар и что все предприятие было оставлено на полпути,—т. Лозовский ответил:
Генерал Араки никогда не страдал излишней скромностью и поэтому он всегда принимал свои скудные и опасные для Японии мысли за последнее слово государственной мудрости. Исторические воспоминания генерала Араки, может быть, делают честь его памяти, но не делают чести его пониманию международной обстановки вообще и взаимоотношений между Японией и СССР, сложившихся в последний период на основе пакта о нейтралитете от 13 апреля 1941 года. Нельзя ничего иметь против исторических воспоминаний даже тогда, когда этим делом занимаются генералы и бывшие министры, но хотелось бы, чтобы высокопоставленные авторы, вспоминая о прошлом, не забывали о настоящем и будущем своей собственной страны.