«СПЯЩАЯ КРАСАВИЦА»
В ТЕАТРЕ ИМЕНИ С. М. КИРОВА
Волшебное воздействие Чайковского на искусство балета сказалось в том, что из-под его гениального пера выходили произведения, в которых музыка играет не служебную только роль, дающую лишь возможность более или менее удобно танцевать под нее, а роль одного из важнейших компонентов всего спектакля. В самом деле. На «Лебедином озере» внимание в равной мере поглощено и гениальной лирической музыкой балета, и сценическим ее воплощением. На «Спящей красавице» в такой же мере зритель-слушатель восхищается чудесной сказочно-фееричной, а в то же время лирической музыкой со столь свойственным Чайковскому противопоставлением двух начал жизни—светлого и темного, доброго и злого, и сценическим воплощением музыки. На «Щелкунчике» с его великолепной, изобретательной, чеканной и глубокой музыкой—такая же картина. В отличие от культивировавшегося до Чайковского (за редчайшими исключениями) балета-дивертисмента, где оркестру отведена едва ли не роль тапера на танцевальном балу, балетная музыка гениального русского композитора представляет собой самостоятельную величайшую ценность и пред’являет высокие требования к постановщику, к балетным танцорам. Музыка Чайковского никогда не бывает равнодушна,—она страстна, насыщена мыслью, большей частью лирична и глубока и требует того же от своего сценического воплощения.
«Спящей красавицей» (премьера состоялась 6 октября) театр отмечает приближающуюся пятидесятую годовщину со дня смерти П. И. Чайковского.
В постановке, возобновленной В. И. Пономаревым (балет сочинен и поставлен впервые знаменитым русским балетмейстером Мариусом Петипа в 1889 году), много чудесных, живых, увлекательных танцев, особенно в последнем действии, в сцене торжественной свадьбы принцессы Авроры (Ф. И. Балабина) и пробудившегоее от сна принца Дезирэ (К. М. Сергеев). Высокое мастерство Балабиной и Сергеева пленяют здесь своей замечательной балетной техникой. Прекрасно исполняет Балабина эпизод «смерти» во втором действии. В нем происходит полное слияние музыки и танца. Музыка говорит о смятении, а затем ужасе, охватившем нежное существо Авроры, впервые почувствовавшей боль, затем о постепенной потере сознания и, наконец, смерти. Танец Балабиной весьма выразителен, он глубоко захватывает зрителя. Сергеев вновь и вновь радует глаз своим блестящим прыжком, точностью, пластичностью движения. Однако, очень часто танцоры существуют на сцене раздельно, прекрасно танцуя, вызывая восхищение красотой танца, они не волнуют, не создают цельных образов персонажей. Ощущение внутреннего холодка, почувствованного в первом действии, не оставляло нас в течение почти всего спектакля.
Выделяете я своим тонким и нужным рисунком танца. А. Я. Шелест в светлом, воздушном образе фон Сирени, образе, особенно удачно характеризованном музыкой. Интересен и ярок Е. Е. Рагузин в партии феи Карабос.
Как уже сказано, в спектакле много захватывающих, ярких танцов. Великолепной парой являются Г. Н. Кириллова и С. С. Каплан в па-де-катре четвертого действия (принцесса Флорина и Голубая птица), да и все почти участники праздничного дивертисмента четвертого действия: Н. А. Железнова и В. В. Фидлер (Белая кошечка и Кот в сапогах). В. А. Осокина и Б. М. Брускин (Красная шапочка и Волк) и другие. Но именно на этих дивертисментных тайнах, ярких, юмористичных, сосредоточился центр спектакля.
В этом же плане построено оформление спектакля. Декорации Т. Г. Бруни пестры, но в 1 и 2 действиях мало интересны. Костюмы чрезвычайно ярки, в них почти нет мягких тонов и полутонов, чудесно расписаны, но также очень ярки ткани. Все это создает в массовых сценах почти вакханальный хоровод красок. Опытный дирижер Е. А. Дубовской уверенно ведет весь спектакль. Он умело подчеркивает сказочность, фееричность музыки. С большим под’емом прозвучало вступление к четвертому действию, очень горячо принятое слушателями. Однако, в целом, в тон общему характеру спектакля, и в оркестре не чувствовалось единства музыкального действия «Спящая Красавица» представлялась все время в виде холодной красавицы, которую предстоит еще разбудить не только принцу Дезирэ, но и театру, чтобы спектакль стал совершенно полнокровным, цельным. В том, что театр имени Кирова в силах сделать это, нет никакого сомнения.
С. ГИНЦ.