Врубмашинист Дмитрий Григоренко
Еще в Донбассе на шахте № 22 —26 им. Кирова об этом горняке говорили:
Цепкий парень! Настоящим угольщиком будет!
Лава, где рубал уголь Дмитрий Григоренко, славилась высокой добычей. И даже Парфен. опытный шахтер н строгий критик, частенько любовался работой Дмитрия:
— Добре работает. Вот так бы всем...
... Война. С путевкой наркома Григоренко приехал в Кизел на Шахту № 6 «Капитальная». Спустился в лаву и ахнул:
— Вот это лава! Пласт против донбассовского в два раза толще! Па и уголь здесь, видать, покрепче вашего.
Однако Григоренко не растерялся... Бурно потекла его жизнь. Он спускался в лаву с одной думой: работать по-военному и при любых условиях справляться с тем, что задано.
Хотелось, чтобы врубовая машина шла по лаве быстрее, яростней и крепче вгрызались в пласт стальные щупальцы зубков. Правда, угнетала еще новизна обстановки, непривычно было в этой лаве, смущала крепость пласта. Да и врубовка то и дело капризничала.
— А если бросить и перейти на другую работу?
Нет, ни за что! Он ремонтировал машину, просматривал режущую цепь, трогал пальцем острие зубков, внимательно вглядывался в угольный пласт. Случалось, что оставался в шахте и на вторую смену. И все же работал.
— Осилю! Непременно осилю, — говорил он себе.
И вот разгадана тайна подхода к угольному пласту. Найден какой-то определенный ритм подрубки. Вместе с этим вернулась и былая стахановская слава. Это было в тот день, когда он подрубил всю лаву.
— А молодец ты, парень, — говорили навалоотбойщики. — Будет, значит, у нас сегодня уголек.
— А почему сегодня? Так будет теперь всегда,—сказал Григоренко.— Во всяком случае буду стараться.
Слово свое он сдержал. Имея задание подрубать 82 квадратных метра лавы, он стал изо дня в день рубать по 160—180 квадратных метров. И выполнял эту работу в течение 6—7 часов. Нарубленного им угля хватало для всех трех выданных бригад.
Потекли дни напряженной шахтерской работы. Все искусней и ловче управлял Дмитрий врубовкой. Имя его прочно вошло в список имен знатных угольщиков Кизела. В помещении комбината шахты появится его портрет. В 1943 году он выполнил более двух годовых норм. Не стыдно Григоренко и за итоги прошедшего 1944 года: дано два годовых задания. Сверх плана он нарубал для заводов Урала эшелоны черного золота.
II.
У Григоренко целая школа, в которой он учит рабочих горняцкому искусству. За время своей работы на «Капитальной» № 6 он обучил шахтерскому делу 16 человек.
Однажды пришел к нему в лаву молодой шахтер Миша Вальнев.
— Надоело второстепенником быть. Хочу вот на этой машине работать, — заявил он, указывая на
врубовку. — Поучи меня. Тимофеевич.
Лицо в угольной пыли, по нему ничего не определишь, но решительно смотрят глаза. Ну разве можно отказать?
И Вальнев стал учеником Григоренко. Старательно объясняя методы управления врубовкой, опытный шахтер заставлял Вальнева выполнять роль машиниста, сам же превращался в помощника, но помощника, который непрерывно давал указания, инструктировал, поправлял.
— Ровней, ровней пускай,—командует он. — И подойдя к ученику и перекрикивая гул машины, приказывает:
— Слышишь? Стучит. Останови!
Смолкла машина. Тихо в лаве. Слышно, как где-то в сторонке потрескивают стойки.
— Это режущая цепь ослабла. Понимаешь? Вог мы ее закрепим сейчас. Научись машину понимать по звуку, зорко за ней следи, не забывай о смазке. А ну, включай, поехали!
Врубовка ползет все вперед и вперед, увеличивая ленту подрубки.
— Идет дело!—кричит машинист своему помощнику.
— Хорошо идет,—улыбаясь, отвечает тот.
Научился Миша Вальнев хорошо рубать уголь н ушел на самостоятельную работу. На смену ему в ученики Григоренко пришел Александр Зубенко. А после появился Василий Хорьков. Шумливо пришла в лаву комсомолка Феня Антоненко.
— Хватит, поездила на электровозе! Даешь врубовку! — бойко заявила она.
— А не испугаешься?
— Чего же пугаться-то?
— Ну, ладно, куда тебя денешь, придется учить!
Идут дни. Действует стахановская школа в лаве. Уже рубает уголь Феня Антоненко, и неплохо рубает. Однако не успокаивается на этом учитель.
— Зубки по шаблону вставлять надо. — поучает он ее. — Лучше задержись немного, но обязательно каждый зубок просмотри. Зубок в нашем деле — вся соль.
— Смазку машины надо производить вот так,—тут же добавит он и покажет, как это надо делать.
Пришло время, и Феня Антоненко стала рубать уголь не хуже своего учителя, и радуясь ее успехам, он сказал:
— Ну, вот и ты машинист! Теперь давай-ка одна поработай. Желаю удачи.
III.
С давних пор проходка основных подготовительных забоев велась пневматическими машинами «Радиолакс». Но вот на шахте «Капитальная» № 6 заговорили о необходимости попробовать проходку бремсбергов я уклонов тяжелыми врубовыми машинами ГТК-3.
— Как думаете, выйдет что-нибудь из этого? — спросили об этом у Григоренко.
— Надо попробовать. Опыт покажет,—ответил он.
И ему как коммунисту, поручили это ответственное дело.
Через день Дмитрий Тимофеевич приступил к выполнению нового задания. Он взялся освоить проходку забоя № 54. Отсюда должен был пройти вниз, в глубь шахты, четырехметровый коридор—уклон. Если на лаве Григоренко имел перед собой большой простор, то здесь он должен был развёртываться, да еще с большой врубовой машиной только в забое с четырехметровым сечением. Было немало и других трудностей. Однако, опытный врубмашинист уже через неделю был твердо убежден, что дело «на мази»,
— А ведь хорошо придумано!— говорил он в парткоме. — Честное слово, хорошо. Большие выгоды получаются.
Он просил партком помочь механизировать уборку угля. И его горячо поддержали. В забое был установлен ленточный транспортер. Вдвое ускорилась походка. Прошло четкие месяца. Работа, на которую надо было затратить десять месяцев, была закончена.
— Hу, а теперь, Дмитрий Тимофеевич, ты будешь вроде как за механика и за инструктора на участке проходки новых основных забоев.—сказали тов. Григоренко.
— Что же, спасибо за доверие! — ответил он и с новым чановом взялся за передачу опыта проходки подготовительных забоев тяжелыми врубовыми машинами ГТК-3 другим шахтерам.
— Сейчас под моим руководством три забоя, — рассказывает тов. Григоренко. — Успехов, скажем прямо, неплохих достигли. Вот подсчитайте. — он берет лист бумаги и быстро, уверенно наносит на него цифры.— До этого машиной «Радиолакс» за месяц мы проходили только 30—40 метров забоя, а сейчас проходим 60-90 метров. Если раньше на углубление забоя на 1.8 метра затрачивалось по 4—5 часов, то сейчас только полтора часа.
— И ведь молодые горняки работают здесь, но хорошие горняки, — продолжает Григоренко. — В 56 забое уголь рубает, например, Феня Антоненко, в 58 забое—Василий Хорьков, а в третьем — Миша Вальнев. С такими машинистами мы и в 1945 году много уголька дадим.
А. СТРОКИН.
г. Кизел