НА ФРОНТАХ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ: НОЧНЫЕ ТЕНИ.
«... Во тьме ночи я испытываю ни с чем несравнимое страшное состояние. Стынет кровь, коченеет тело, и я двигаюсь как изваяние. Шорох травы, всплеск воды в ручье, свист ночной птицы могут свести с ума. Не узнаю себя. В кого я превратился? Солдаты знают меня, как храброго, честного офицера. В кровопролитных боях за великую Германию я доказал, на что способен Фридрих Бишеле. Не могу постигнуть, что происходит со мной в этом загадочном краю ночных теней.
Когда наступает рассвет, я моментально оживаю и опять чувствую себя полнокровным, сильным человеком. Но вот солнце закатывается, опускаются сумерки, и мне начинает казаться, что в холодном, ползучем тумане движутся какие-то таинственные тени, — неумолимые призраки. Нет, я не боюсь смерти! На войне каждый миг грозит гибелью, но когда гремят орудия и кругом движение, я чувствую, что бушует жизнь. И снова наступает ночь. В глубокой тишине стоят брошенные дома с пустыми черными окнами. На глухой улице воет одинокая собака. Мои солдаты, располагаясь на отдых, мол-чат. И я знаю, что они не спят и каждый прислушивается к малейшему звуку. Вокруг угрюмо ходят часовые и они похожи на обреченных.
В мрачную пустыню вступили мы на наших танках. Кругом ни одного человека, но всюду и везде, в лесах и болотах. носятся тени мстителей. Это — партизаны. Неожиданно, точно вырастая из-под земли, они нападают на нас, рубят, режут и исчезают, как дьяволы, проваливаясь в преисподнюю.Мстители преследуют нас на каждом шагу и нет спасения.
Проклятие! Никогда и нигде на войне мне не приходилось переживать ничего подобного. С призраками лесов я не могу воевать. Сейчас я пишу дневник и с тревогой смотрю на заходящее солнце. Лучше не думать... Наступает ночь, и я чувствую, как из темноты неслышно ползут, подкрадываются тени, и. меня охватывает леденящий ужас...».
***
Разбитый ручной пулемет, орден железного креста, полевую сумку и личный дневник офицера Фридриха Бишеле принес в штаб Н-ского полка пожилой колхозник-партизан Андрей Д. В штабе он коротко рассказал историю своих односельчан. Андрей Д. очень спешил, ему предстояло совершить далекий и опасный путь. Час спустя он попрощался, докурил самокрутку, быстрым шагом. ушел обратно.
Коротко передадим то,что в скупых словах рассказал Андрей Д.
Несколько дней назад две фашистских моторизованных колонны окружили приграничное колхозное село Н. Накануне все жители колхоза покинули свой хаты, сады, поля. В клубах пыли потянулись по проселку стада.
На окраине села недвижимо стоял парторг колхоза Ворона. Его тесно окружили мужчины, способные владеть оружием, и они остались на родной земле. За холмами еще не развеялась пыль, когда Ворона повел оставшихся крестьян в лес, и в траве под старинными дубами, колхозники уложили несколько винтовок, четыре гранаты и топоры. Ворона пересчитал оружие, раздал винтовки по рукам, кому не хватало оружия - взяли топоры, и все пошли в глубину леса. Так, не говоря ни единого слова, вчера еще колхозники, а ныне партизаны избрали Ворону своим вожаком. И ворона не произносил речей. Двадцать лишним лет назад он партизанил на Украине и служил проводником-конником 14-й девизии.
В лесной чаще ` партизаны ожидали наступления ночи. Но уже не тиха украинская ночь, и высоко в прозрачном воздухе трепещат отсветы орудийных выстрелов. Ночью вернулись разведчики и сообщили Вороне о том, что невдалеке движется колонна фашистских мотоциклистов и танков.------ Пошли.- тихо скомандовал Ворона,
Яркая, полная луна освещала лес. Партизаны, неслышно ступая, двинулись к дороге. Не доходя до опушки леса, отряд Вороны залег у болота. Все приникли к земле, пряча под собой острые топоры, бутылки с бензином и смоляные факелы. |
Приглушенный шум доносился с дороги, трещали мотоциклы, урчали танки и вот показались силуэты вражеской колонны. У опушки леса расположился на ночлег фашистский отряд, ожидая транспорта с горючим и боеприпасами.
Под светом луны партизанам, залегшим у болота, были отчетливо и резко видны солдаты и танки. У края дороги, оглядываясь по сторонам, ходил офицер. Медленно шагали часовые и, наконец, лагерь утих. В полночь умолкли голоса. в тишине было слышно хриплое дыхание спящих, и только часовые, озираясь пе сторонам, безостановочно прохаживались вокруг лагеря.
- Пора! — шепнул Ворона. - Ни одного выстрела! Руби топором! Руби без промаха! Дави гадов! Ча- совых снимаю я и Петро.
Две тени выползли на опушку леса, и вдруг перед часовым выросла кряжистая фигура Вороны. Взмах, блеск топора и часовой рухнул на землю. Бригадир Петро, вынырнув из кустов, появился с топором возле второго часового, и сразу с двух сторон на лагерь напали партизаны. Сверкали топоры, в ночной тиши с минуту раздавались глухие, тупые звуки, и трупы вражеских мотоциклистов и танкистов усеяли поляну. Тревожный крик эхом отозвался в лесу. Три танка открыли стрельбу, но, стреляя, фашисты не знали, где находятся невидимые партизаны, и танки в панике метнулись к дороге.
Укрывшись за деревьями, партизаны забросали танки бутылками с бензином и зажженными факелами. Огненный вихрь подхватил машины. Огонь полыхал на поляне, а партизаны уже стреляли со всех сторон из захваченных немецких автоматов. Горящие танки бросились в бегство.
На озаренной луной поляне оставались лежать сорок черных трупов, Горели разбитые машины, вдали еще грохотали умчавшиеся танки, а партизаны, захватив оружие, ордена и сумку с дневником Фридриха Бишеле, мгновенно, как тени, исчезли в темнота старого леса.
Мих. РОЗЕНФЕЛЬД.
Действующая армия.