На Берлин!
(Обзор писем фронтовиков)
От грохота орудий, от сплошного вала огня и дыма, от взрывов снарядов и мин стонет проклятая немецкая земля. Мертвой петлей захлестывает священная наша месть гитлеровских вандалов в их зверином логове.
На наблюдательном пункте наш земляк из Б.-Усинского района Алексей Лаврентьевич Егоров, радист. - наблюдатель, заслуженный корректировщик артиллерийского боя. На груди его медаль «За боевые заслуги» и два ордена Красной звезды. Егоров гордится тем, что последний орден он получил за мужество, отвагу и героизм, проявленные им на земле Германии. И не один Егоров, а тысячи уральцев—наших земляке® сейчас самоотверженно сражаются на подступах к жизненным центрам врага, обреченного на неминуемую гибель.
В своих письмах рассказывают они о своих боевых делах на фронте великой Отечественной войны. Кавалер ордена Красной звезды механик-водитель танка Александр Дмитриевич Курсанин приводит такой эпизод:
— Мы вели бой за один населенный пункт. Немцы решили контратаковать наши части. Шли они стройными рядами в полный рост, с автоматами, на шее. Но удивить нас немцу этой психической атакой не удалось. Наши машины, как одна, рванулись навстречу врагу. Я при встрече с его первыми рядами, развернул свой танк вдоль цепи врагов и пошел ровно и плавно утюжить горе-вояк. Немцы начали в полном беспорядке разбегаться. На пути их отхода стоял огромный сарай. В нем они решили спастись от наших танков, но надежды их не оправдались. Наши боевые машины на предельной скорости навалились всей своей огромной тяжестью на этот сарай и он рухнул, как спичечная коробка, похоронив под своими обломками всех фрицев. Вырвавшись из-под обломков сарая, я заметил вправо от него большую группу немецких солдат, которые пытались спешно окопаться. Я с ходу ворвался в средину группы, развернул машину и навсегда похоронил несколько фрицев. Остальные бросились в разные стороны. Увлекшись погоней за ними, я не заметил, как оторвался от своих. Когда же я решил повернуть обратно, страшный удар потряс мою машину.
— Хода нет,—доложил я своему командиру.
— Ну, что ж, будем драться с места,— ответил мне командир. — Немцы, видя, что советская машина подбита, стали быстро стекаться к ней в надежде, что они сумеют захватить ее экипаж. Но не таковы советские люди. Нет у машины хода, есть оружие. Немцы, окружив машину, на ломаном русском языке стали кричать: «Русь, сдавайся!».
Мои товарищи перекинулись взглядами и молча заняли свои места. Заговорили пулеметы, им вторила наша пушка, в упор расстреливая обнаглевших фрицев. Но вот второй удар вражеского снаряда поджег нашу боевую машину. Языки яркого пламени вырвались из мотора. Я открыл аварийный люк, предложив товарищам выходить под машину, а сам стал стрелять из пулемета, дав понять немцу, что мы умрем вместе с машиной, но не сдадимся в плен. Во время этой схватки погиб смертью храбрых один из наших боевых друзей, а второй был ранен. Положив на спину товарища, я ползком вырвался из кольца окружения. Пройдя около километра, я остановился, чтобы перевязать рану товарища и невольно взглянул назад, где одиноко догорал танк — наш боевой товарищ. В это время, как бы прощаясь с нами, из раскаленного ствола пушки вылетел в сторону врага последний снаряд, который мы не успели выпустить сами.
— Прощай, наш друг!—простились мы со своим любимым танком. —Ты верой и правдой служил нам, но пусть знают поганые фрицы, что мы получим новую машину и вам жестоко отомстим.
Не прошло и трех дней, как я получил новую машину, изготовленную на одном из заводов моего родного Урала, и сейчас снова продолжаю беспощадно уничтожать огнем и гусеницами ненавистного врага.
«На Берлин!»—грозная для немца надпись красуется на броне моего нового танка...
Парторг одной из частей т. Белоногов пишет о молодом командире отделения разведчиков Петре Гребенникове:
— Благодаря своевременным и точным докладам отважного разведчика,—пишет т. Белоногов,—наша артиллерия отправила на тот свет немало фрицев и Гансов, уничтожила много вражеской техники. А ведь наблюдение за противником приходится вести под разрывами мин и снарядов, под обстрелом вражеских пулеметов и автоматов. Однажды потребовалось выявить силы противника н его огневую систему па месте. Тов. Гребенников добровольно пошел в тыл врага, рискуя своей жизнью. При выполнении этого боевого задания он был ранен. Не дождавшись окончания срока лечения, разведчик Гребенников ушел из госпиталя и вернулся в строй. Он не в силах был отдыхать в тылу, когда его боевые друзья, выполняя приказ великого Сталина, штурмуют подступы к логову фашистского зверя, когда смертоносные жерла наших орудий направлены на смрадный очаг немецкого нанизма—на Берлин!
За образцовое выполнение боевых заданий командования Родина наградила т. Гребенникова орденом Красной звезды, медалью «За отвагу» и знаком «Отличный разведчик». Он оправдает эти награды и одним из первых войдет в немецкую столицу, ибо наш земляк т. Гребенников—отличный разведчик могучей артиллерии, -выкованной руками родных ему уральских пушкарей....
Старший лейтенант Кетов описывает ночь на переднем крае: в блиндажах свободные от дел бойцы при свете коптилки пишут письма на родину, читают газеты или журналы, делятся опытом прошедших боев, играют в шашки, домино. Иные вспоминают свои заводы, фабрики, колхозные поля, говорят о том, как они будут бить немцев в последнем предстоящем штурме гитлеровской берлоги.
Вдруг—тревога! Все выбегают с оружием и гранатами из блиндажей и четко становятся по своим местам. Впереди мелькнула тень фрица и исчезла, за ней вторая, третья. Все ближе и ближе немцы. Первый вскочил уже в нашу траншею, а за ним и второй. В этот момент наши пулеметчики и стрелки с автоматчиками открыли отсечный огонь, не давая немцам возможности отойти назад. В сторону немцев полетели гранаты, послышались стоны. Оставшиеся в живых подняли руки и с криками: «Гитлер капут!» сдались нашим бойцам. Шли они за «языком», а сами оказались «языками».
— Гитлер капут!—смеялись бойцы, собравшись в блиндаж после тревоги.—Скоро, скоро будет вам всем капут—и Гитлеру, и фашистской вашей империи. Ведь от наших блиндажей осталось всего пятьдесят километров до Берлина.
Подразделение, которым командует молотовец капитан Краснобаев, находящееся сейчас в Бранденбургской провинции, только в одной короткой схватке истребило свыше ста гитлеровцев. Вот что пишет командир части жене тов. Краснобаева о его военной славе:
«Здравствуйте, Юлия Михайловна! Сообщаем Вам, что Ваш муж с достоинством и славой защищает Родину, беспощадно уничтожает немецко-фашистских захватчиков. За это правительство наградило его орденом Красного Знамени. Можете гордиться своим мужем».
Все молотовцы, весь Урал, вся Советская страна гордятся своими сынами, с достоинством и славой защитившими свою Родину от немецкого нашествия и сейчас добивающими врага на его собственной земле.
А. СПЕШИЛОВ