Новогоднее небо
ЧАСЫ скоро пробьют двенадцать.
Я смотрю на их светящийся циферблат, на маленькую стрелку, упорно отсчитывающую время, и в памяти моей встает большой и суровый путь этих военных лет, неизгладимый и величественный.
Сквозь вспышки зенитных разрывов, сквозь грохот разрывающихся снарядов я вижу небо первой новогодней ночи этой войны. Оно стояло тогда над нашим аэродромом, над Родиной, над Москвой в чистоте своих мерцающих звезд, и только огненный след падающего «Юнкерса» резал его чуть голубоватую темноту.
В небе шел бой. Злобно огрызались фашистские «Юнкерсы», трассы пулеметных очередей чертили небо, и охваченный пламенем самолет падал на землю кусками металла, оставляя за собой широкую дымную полосу.
Спустя несколько минут мы пожимали комсомольцу младшему лейтенанту Александру Ковальчук немного дрожавшую от волнения руку. Мы решили тогда, что сбитый им самолет будет новогодним подарком Родине. Ковальчук промолчал. Чуть блестели его глаза в темноте. Он взглянул назад. Я хорошо понял этот взгляд. На горизонте подымалась серая утренняя дымка. Там была Москва—сердце Родины нашей, великий город братства, свободы и счастья народов, там была великая Родина наша.
Глухо слышались артиллерийские залпы. На старт в который раз уже в эту ночь выруливали бомбардировщики. Где-то по шоссе шли немецкие танки. А ветер морозный-морозный, подымая в воздух крупинки снега, долго-долго носил их над полем и снова бросал на израненную нашу землю.
Так встречали мы первую новогоднюю ночь войны, ночь, окутанную огнем и дымом, встречали с единой мыслью сражаться с врагом до победы, беспощадно, безжалостно, на-смерть. Четыре раза летал в эту ночь бомбардировщик младшего лейтенанта Павла Плотникова, бомбил врага на шоссе, в лесу, в оврагах. искал его и накрывал мощным ударом беспощадной мести.
Три года спустя, осенью 1944 года, я летел с ним, теперь уже старшим лейтенантом. Героем Советскего Союза, командиром эскадрильи пикировщиков, в Польшу.
Девятка грозных машин шла над местами недавних боев великих сражений. Широкие просторы Родины проходили под нами, и когда Плотников вдруг резко накренил самолет, показывая мне границу, я подумал, какой большой, путь прошли мы дорогой войны за эти суровые три года!
Стрелка все ближе я ближе подходит к двенадцати. В четвертый Раз своей боевой семьей встречаем мы новый год на фронте. Крепкая фронтовая дружба спаяла нас неразлучно и в маленькой, уютной комнате, залитой по-праздничному электрическим светом, тепло и радостно от дружбы этой, нерушимо прошедшей через битвы и сражения за землю нашу, сюда на запад.
Горят на груди у всех ордена и медали—это слава, добытая в боях под гвардейским знаменем, вдохновлявшим на подвиг.
Суровый путь прошла комсомольская семья части пикировщиков-снайперов. В боях рождалась дерзость, мастерство, умение. Страница за страницей вписывались в историю боев летчиков-гвардейцев.
5 июля 1943 года на Воронежском фронте девятка бомбардировщиков встретилась с двадцатью семью истребителями противника. Это был невиданный доселе бой. Двадцать семь «Вульфов» и «Мессеров» как коршуны бросились на наши краснозвездные машины. Никто не дрогнул. Ведущий гвардии капитан Скоробогатов мгновенно подал команду: «Сомкнуться!»
Плотным стал строй, словно плечом к плечу встали боевые машины, защищая одна другую. Грозно ощетинились стрелки, трассы огня отбивали атаки истребителей.
Успешно выполнив боевую задачу и сбив пять самолетов противника, эскадрилья без потерь вернулась на свой аэродром.
Дерзость! — это черта нашей молодежи. Однажды, возвращаясь с боевого задания, эскадрилья обнаружила вражеский аэродром я подымавшихся с него бомбардировщиков. Ведущий мгновенно подал команду: В атаку! Бомбардировщики ринулись па бомбардировщиков. Сбитый немей сказал нам после: «Это нагло!» Но это были дерзость и отвага. Семь немецких бомбардировщиков было уничтожено в этом бою (два из них Героем Советского Союза Плотниковым) остальные в панике побросали бомбы. А на старте догорал попытавшийся взлететь истребитель.
Большой командир прислал нам тогда телеграмму: «Отмечаю орлиную дерзость группы в этом бою...». Мы храним ее, как документ боевой немеркнущей славы.
Крепло в боях умение и мастерство. Меткими точными ударами уничтожали наши летчики пути отхода немцев на Днепре, Д [текст отсутствует], Днестре, Пруте. Упорно защищали немцы мосты через Прут у пункта У. Десятки зенитных орудий стояли вокруг, подняв свои жерла к небу. По самым скромным подсчетам требовалось не менее 30 самолетов, чтобы уничтожить эти мосты.
Туда полетел ставший лейтенант Аксенов. Пошел звеном—три самолета, три славных боевых экипажа. Это был классический удар. С одного захода с горизонтального полета были уничтожены сразу оба моста. Нормативы бомбометании были перекрыты во много раз. На кафедрах академий изучают сейчас бомбовой удав Аксенова, как образен боевого умения и мастерства.
Большевистская партия приняла в свои ряды многих сынов комсомола. Но до сих пор еще в строю слева ходит комсомольское звено. Его водит лейтенант Пашков, член бюро ВЛКСМ, награждённый за свою работу грамотой ЦК комсомола. Ему вручали ее в разгар боев за Львов, когда в небе не стихал гул моторов, а неутомимые «Студебеккеры» едва успевали подвозить на аэродром бомбы. Пашков бережно свернул грамоту и пошел к самолету. Она лежала с ним тут же возле штурвала, когда он вел свое звено вперед на врага. А вечером на командном пункте мы смотрели снимки его удара—блестящий ответ на высокую награду комсомола.
Упорству учились наши летчики у Героя Советского Союза комсомольца Бориса Панина. Он летал на разведку далеко в тыл врага, много раз встречался с ним и никогда не отступал.
Летом 1943 года Борис Панин, выполняя ответственное задание командования, появился над Харьковом. Он шел на высоте 7000 метров один нал городом, временно попавшим в руки врага. Двадцать одна батарея била по одиночному самолету с красными звездами на крыльях. Шапки разрывов кольцом окружали машину, сужаясь все больше и больше. Временами до боли хотелось вернуться назад, уйти из этого моря огня, но задание надо было выполнить, и, стиснув зубы Борис вел машину вперед к цели. Позади Бориса сидел Адамянец, самый молодой наш штурман. Внизу был его родной город. Великая ненависть к врагу горела в его сердце, звала его к мести, и они не ушли от маршрута. Мы не стели считать пробоины от осколков, когда Борис вернулся на аэродром. Он вышел из машины усталый и потный от волнения. И каждый понял, что трудно было в этом полете, трудно, но Борис победил, победил упорством и волей своей, волей большевика.
Свободно новогоднее небо над Родиной. Три года сражались мы за радость увидеть его таким, три раза встречали эту новогоднюю ночь в надежде увидеть день победы.
Пришел на нашу Родину праздник. Чист, свободен воздух над просторами нашими в эту морозную ночь, и никогда больше не нарушит чистоту мерцающих звезд силуэт самолета со свастикой. Мы—хозяева неба. Родина вручила нам могучие крылья, на них мы несем свободу и счастье, рожденные Октябрем.
Последняя минута старого года. Пусть не сверкают хрусталем поднятые нами фронтовые бокалы, но в груди нашей слава прошедших лет, радость и счастье победы.
Со старта уходит в ночной полет девятка. И в рокоте моторов мы слышим здесь салют Москвы, салют нашим новым победам в эту морозную новогоднюю ночь.
С новым годом товарищи, годом победы!
В. СЕМЧЕНКО— комсорг Н-ской авиачасти гвардии старшина, орденоносец.