ПО СЛЕДАМ РАЗГРОМЛЕННЫХ РУМЫНСКИХ ДИВИЗИЙ
ОДЕССА, 4 октября. (Спец. корр. ТАСС). Разгромив пополненные 13-ю и 15-ю румынские дивизии, наши войска отбили несколько населенных пунктов. Мы посетили освобожденный от румыно-немецких захватчиков поселок совхоза Ильичевка. Перед нами предстала жуткая картина. Большинство крестьянских хат и домов рабочих совхоза разрушено, все население от мала до велика, которое не успело эвакуироваться, фашистские звери угнали вглубь на тыловые работы. Поселок вымер. Нигде ни звука, не только птиц и скот колхозников уничтожил враг, но и собак и кошек. В полутора километрах от поселка Ильичевка мы нашли полуразрушенный дом. Вокруг него валялось свыше 100 трупов, многие из них уже успели разложиться. Это—трупы инвалидов, живших в ныне разрушенном доме. Около 200 стариков и старух имели здесь по Сталинской Конституции приют, отдых, лечение. Но вот пришли румыно-немецкие людоеды и жизнь их оборвалась. Несчастных калек ограбили, у них забрали последнюю одежду и остатки запасов пищи. 109 обитателей Дома инвалидов пали от рук фашистских каннибалов. В живых остались только прикованные к постели.
Кровь стынет в жилах от рассказов чудом оставшихся в живых.
- Они нагрянули к нам внезапно, — рассказывает со слезами на глазах инвалид, бывший врач Исаак Маркович Гордон,—один румынский офицер набросился на меня с вопросом: «Кто ты? Я ему ответил на немецком языке: «Больной, инвалид труда». Он меня, повидимому, принял за немца. Только этим можно объяснить, что я остался жив. Бандит смягчил тон. Однако это ему не помешало забрать мою последнюю верхнюю рубаху, висевшую над кроватью. Румыны упражнялись, стреляя по нашему дому из пулеметов и пушек, хотя хорошо знали, что это дом мирных людей, инвалидов. Проклятие извергам! Мстите им, товарищи!
Бывший командир-пограничник, инвалид Константин Спиридонович Калашников говорит:
- Слов не нахожу, чтобы передать пережитый нами ужас. Два солдата схватили меня за парализованные ноги, скинули с койки на пол, чтобы забрать в кровати простыню и подушки. Затем они стянули с меня майку, не побрезговали забрать пару грязного белья, утащили две последних пачки махорки, коробку зубного порошка и зубную щетку. Без конца ругались. По понятным причинам мы не называем фамилии женщин, подвергшихся насилию. Между тем, женщины перетерпели наибольшее горе.
Инвалиды просили нас передать бойцам Красной Армии их призыв — беспощадно уничтожать врага, мстить ему.
Г. ОШАРОВСКИЙ