Две матери
«..Мой дорогой брат!
Ко всему этому у твоей жены большая неприятность. Амалия даже не решается писать тебе об этом несчастьи—она забеременела. Боже мой, что ожидает бедную, если ваш ребенок родится живым. Дорогой Вильгельм, пришли нам хоть что-нибудь съестного. Амалия тебя целует. Любящая тебя сестра Марта».
Это письмо на Восточный фронт. Оно, конечно, не подняло боевого духа солдата фашистской армии Вильгельма Мейера. Жена забеременела! И в такое время. Боже правый, за что же ты так жестоко покарал Вильгельма!
Как бы ни распиналась преступная фашистская клика заправил, как бы ни затуманили Геббельсы и компания мозги «верноподданным» фюрера о скорой победе, о мировом господстве, какие бы радости ни судили они всем этим Вильгельмам и Амалиям, жизнь берет свое. Извещения о сотнях тысяч погибших солдат, горе вдов и невест, приближение третьей голодной зимы, нескончаемые потоки раненых, эрзацы и случные пункты, изнуряющий труд и непопулярность войны—от этого не уйдешь, этого не закроешь никакой геббельсовской брехней от жен и матерей, от населения опозоренной Германии.
Нерадостные письма идут на фронт к немецкому солдату.
И действительно, для Амалии это несчастье. Мы представляем себе положение немецких солдатских жен. Рождение ребенка—самый светлый, самый радостный момент в жизни женщины-растерт и уничтожен кованным фашистским сапогом, и первый крик ребенка сливается со стоном отчаяния матери-солдатки.
Что ждет ев впереди? Как вырастит она дитя? Какие перспективы ожидают ребенка? Десятки и сотни подобных вопросов грызут сердца Амалий. А впереди так темно, так безрадостно, так страшно...
***
Мы побывали на днях в одной из городских клиник, где работает профессор П. А. Гузиков.
...Чистые, залитые солнцем палаты. Букеты свежих осенних цветов на столиках у кроватей. Заняты все места, даже недостает их.
Идем в палаты. Час кормления. Няни приносят новорожденных детей матерям. С каким восторгом принимают они их, как радостно проходят эти часы в клинике!
— Третьего августа я родила дочку,— рассказывает Г. Ф. Гуськова. Вот она какая! —И мать с гордостью показывает на свою девочку, которая сладко чмокает губами, припав к материнской груди.
Недавно в адрес клиники тов. Гуськова получила письмо от своего мужа, находящегося в частях РККА.
«Главное не волнуйся за меня, пишет он.—Будь совершенно спокойна. Родишь ребенка, сообщи мне немедленно. Я с нетерпением буду ждать, этого радостного события...»
Гуськова—мать троих детей—работает в г. Молотове старшим бухгалтером треста «Росглавхлеб». Сколько твердости и уверенности в этой женщине! Да, она спокойна, ибо она знает, что непоколебимо счастливое будущее ее детей, ибо она уверена в том, что враг будет разгромлен наголову, что Советская страна всегда поможет вырастить детей настоящими культурными гражданами.
С кем бы мы ни говорили из женщин-рожениц, у которых мужья на фронте, в каждой из них вы встречали твердую уверенность в победе, уверенность в том, что никто, никогда не помешает им вырастить здоровых, крепких сыновей, дочерей, что никогда презренному врагу не удастся отнять у советской женщины радость материнства, радость, которая вырвана у немецкой женщины.
Муж Е. Стрепуниной на фронте. Война застала семью Стрепуниных почти на границе. После того, как ее муж ушел на фронт, молодую женщину эвакуировали из прифронтовой полосы. Налеты фашистских стервятников, обстрелы эшелонов с женщинами и детьми, смерть и кровь—все это не могло не сказаться на здоровье беременной женщины.
Приехав в город Молотов, она не доносив, родила двух мальчиков. И вот сейчас эта женщина умоляет профессора во что бы то ни стало спасти ее новорожденных.
— Сделайте все, все возможное, профессор, но малютки должны жить, умоляю вас, сохраните им жизнь.
Я слушал эту женщину, простую советскую мать, и мне невольно представилась далекая, незнакомая Амалия Мейер, которая даже не решается написать своему Вильгельму о «несчастьи», о своей беременности.
Какая непроходимая пропасть между настроением советских матерей и матерей, у которых кровавый Гитлер отнял самое дорогое—радость материнства, уверенность в будущем своих детей.
Да, советской матери не о чем волноваться. Всей своей мощью, всей своей силой родина постоит всегда за счастье ее ребенка.
С. СТРИЖОВ.