ГЕРОИ ТРУДОВОГО ФРОНТА
Николай Кулинский
Это был горячий и жестокий бой.... Белофинны не считались ни с чем и нагло лезли вперед. Им приказали - любой ценой, любыми жертвами занять участок, который стойко защищала Красноармейская часть. Но не дрогнули наши бойцы. К вечеру им удалось окончательно протрезвить врага и отбросить его на первоначальный рубеж.
Когда наступило затишье, красноармейцы подвели итоги. Оказалось, что нехватает политрука Андрея Снежко. Его не обнаружили ни среди убитых, ни среди раненых.
- Неужели в плен попал? — грустно проговорил командир роты.— Что- то непонятно...
— Товарищ командир, я хочу продолжить розыски, разрешите взять с собой двух санитаров?
- Хорошо, разрешаю, — ответил командир.—Только поосторожней. Учтите, что враг недалеко.
Санитарный инструктор Кулинский, взяв с собой двух бойцов, начал действовать. Надев белые халаты, хорошо замаскировавшись, все трое поползли вперед. Было очень холодно. Стоял мороз. Ползти становилось все тяжелей и тяжелей. Но поворачивать назад никто не думал.
— Еще немного вперед, — подбадривал инструктор, — и мы обязательно найдем политрука.
И действительно, метрах в семидесяти от вражеских позиций послышался тихий человеческий стон. Это заставило санитаров поползти быстрей. Скоро они очутились у цели. В глубоком снегу обнаружили раненого и окоченевшего воина Андрея Снежко. Бережно и осторожно положили санитары своего друга на носилки и повернули к своим...
Этот эпизод невольно вспомнился строгальщику Н-ского завода Николаю Антоновичу Кулинскому в дни, когда фашистские орды вероломно напали на нашу священную родину. Строгальщик задумался. После возвращения с финского фронта он вновь успел привыкнуть к родному заводу, к своему замечательному станку. Ведь, это на нем он ежемесячно выполнял производственные задания на 400 и 500 процентов!
— Но теперь моя родина в опасности,— думал строгальщик.— Я должен вновь быть на фронте, должен спасать жизнь советских воинов...
Однако, в военкомате добровольца ждало горькое разочарование: врачи признали его негодным к военной служба по состоянию здоровья. «Постарайтесь, в таком случае, не подкачать на производстве», — посоветовали там.
И Кулинский прямо из военкомата явился в цех.
- Ну, что ж, дружище, - пуская в ход станок, подумал строгальщик,— мы с тобой и здесь повоюем. Будем отсюда, из цеха, бить ползучих гитлеровских гадов.
Война потребовала от завода, где секретарем партбюро тов. Грущенко, коренной перестройки. К городу, в котором находился завод, приближался фронт. Тогда коллективу предложили эвакуировать свое предприятие в глубокий тыл. И через некоторое время завод оказался в Молотовской области. Все работы по устройству надо было произвести как можно быстрей!
Строгальщик Кулинский вместе с другими готовил площадки для станков, делал кирпичную кладку, месил известь. Он мог это и не делать. Ведь он по специальности строгальщик. Но Кулинский, прежде всего, коммунист, патриот своей родины.
И вот завод уже опять продолжал выпуск военных изделий. Их надо производить больше и лучше — таков наказ фронта. Стахановец Кулинский еще и еще раз обратился в своему станку — все ли он из него выжал? Сейчас он дает прострожку 30—35 деталей в смену. Нельзя ли больше? Эти вопросы не давали покоя строгальщику.
Однажды Николай Антонович проснулся необычно рано.
- Что так?,—спросила жена.
- На завод скорей надо, — ответил муж. — Дельце важное есть, хочу проверить его...
Опытный рабочий давно заметил, что его станок много теряет из-за неправильно приспособленного крепления. Его надо было усовершенствовать. За этим и пришел сегодня строгальщик. Он применил на первый взгляд несложное приспособление, но когда подсчитали выпущенные детали, результаты оказались разительными: свыше ста деталей!
— Сто деталей в смену! - вот моя военная норма, — радостно заявил Кулинский,— вот мой ответ врагу.
В цехе стоял токарный станок. Он был в полной исправности, но уже несколько дней бездействовал. Его хозяин ушел сражаться с немецкими фашистами.
В военное время ни один станок на должен стоять. Это хорошо знал Кулинский. Однажды встретив начальника цеха т Нишпоренко, он сказал ему:
— Захар Лукич, придется мне, видимо, перейти на токарный. Осваивать его буду не долго.
Тов. Нишпоренко удивился:
— Неужели хочешь расстаться со своим строгальным? Да и какая польза в том, что твой станок будет стоять?
— А он и не будет стоять.
Назавтра в цех Кулинский явился не один, с ним пришла его жена.
— Будущий строгальщик,— отрекомендовал ее Николай Антонович. Обучать буду сам.
И обучил. Теперь Феодора Федоровна ежедневно выполняет задания на 250 и более процентов. Но это ее не удовлетворяет. Она хочет давать на станке столько же продукции, сколько давал и ее учитель.
А Кулинский теперь работает на токарном станке. Он и в нем что-то прилаживает, рационализирует. И уже перевыполняет задания.
— Хочу, чтобы и этот станок работал по-военному, на полную мощность,— заявляет Кулинский.
В. БАКШТ.
Н-ский завод.