Игорь ЛУКОВСКИИ
Сметка и отвага (Из фронтовой тетрада)
1.
На одном из участков Ленинградского Фронта немцы начали готовить. какой-то очередной трюк. Нашему командованию стало известно о перегруппировке вражеских Частей. Необходимо было уточнить эти сведения, добыть живого «языка», и непременно офицера. Поручили это сложное и каверзное задание лучшему разведчику дивизии сержанту Ивану Тимофеевичу Прошкину. С тех пор, как немцы пол Ленинградом перешли к обороне, в условиях позиционной войны, взять немца живым в плен стало делом иcключительной трудности. «Фрицы» начали держать себя очень осторожно. Лаже дном почти не вылезали из окопов, блиндажей п ходов сообщения, всюду ходили сильными группами, а по ночам сидели под землей и при малейшем шорохе поднимали отчаянную стрельбу, пускали десятки осветительных ракет.
Что и говорить, у немцев под Ленинградом изрядно расшатались нервы, исчезла, всякая самоуверенность, они стали мнительны и пугливы, днем я ночью мерещились им вокруг паши разводчики и партизаны. И при этих условиях сержанту Прошкину было приказано взять помпа в плен живым, да еще не просто го солдата, а офицера, взять быстро, тихо и ловко и доставить в полной сохранности, причем на всю эту операцию потратить восемь часов времени.
Сержант Прошкин и красноармеец Ермаков, захватив с собой, кроме автоматов, большой мешок и связку веревок, в 22 часа покинули окоп нашего переднего края и поползли к немцам. Им уже была известна в немецкой обороне одна маленькая лазейка, которой они пользовались не раз. было незаметно и бесшумно
пробраться вдоль берега реки, по обледеневшей крутизне, под самым носом у немцев, где место открытое и где, в случае тревоги, отважных разведчиков ждала неминуемая смерть пол перекрестным огнем немецких пулеметов.
200 метров ползли два часа по снегу, выгадывал и вымеривая каждое движение, тень каждого облачка, набегавшего на досадно яркую луну. Еще час потратили наши разведчики на то, чтобы, где ползком, а где уже перебежкой, углубиться через лесок в расположение противника. Наконец, залегли в сугробах у одной тропы и еще целый час. выжидали «своего счастья». За этот час по тропе про- шло два отряда немцев, одиночен не было. Счастливый случай явно запаздывал. а в такой поздний час мог и совсем не притти. Тогда разведчики двинулись вдоль дороги 11, прой- для еще 3—4 километра, достигли населенного пункта, центра немецкой обороны на этом участке. Пробираясь задними дворами. Прошкин и Ермаков добрались до небольшой постройки дачного типа, вокруг которой царило оживление. Подходили и уезжали машины и мотоциклы, на переднем крыльце дома стояли часовые. Понаблюдав за движением, разведчики правильно определили, что перед ними штаб немецкой части. Они обошли вдоль изгороди дома вокруг и встретили еще двух одиночных часовых. Любого из них можно было бы с большим риском «заграбастать» и взять в плен, ио оба часовые были только простыми солдатами, а Иван Тимофеевич Прошкин любил выполнять задание точно: если нужно достать офицера, пожалуйте офицера! С полчаса наблюдали разводчики за одним из часовых и, угадав момент,
когда он зазевался па подходящие машины. скользнули мимо него и. сквозь намоченную брешь в изгороди проникли во двор дома.
Там стояли отпряженные повозки, но часовых больше не было и, пробираясь между сараями, сержант Прошкин вскоре приметил возле заднего крыльца маленький допитый сарайчик «специального назначения». В сметливой голове сержанта моментально родился остроумный план. Засада возле этого сарайчика сулила верную добычу, так Как рано или поздно, но в течение ночи кто-нибудь из немецких штабных офицеров непременно захочет «проветриться». Сержант Прошкин п Ермаков засели возле сарайчика, и, замаскировавшись какой-то рухлядью, стали терпеливо ждать.
Вскоре во двор вышел немец, по, постояв на морозце, но дошел до сарайчика и вернулся в дом. Разведчики ждали. Второй немец уже пробежал в сарайчик, но это был солдат, вероятно, сменившийся часовой, и разведчики спокойно выпустили его обратно. Время шло. Долгожданный офицер не появлялся. Было уже три часа ночи. Наконец, из дома вышел немец с карманным фонариком. Блеснули нашивки. Офицер!.., Сержант Прошкин дал знак Ермакову приготовиться.
Обер-лейтенант Фридрих Ульмар вошел в сарайчик и, пробыв там надлежащее время, только успел открыть дверцу, чтобы выйти вон, как был оглушен тяжелым ударом по голове. Ульмар упал. Мгновенно па него натянули белый мешок и прочно обвязали веревками. Так был взят в плен немецкий офицер штаба 387 полка, взят в три часа ночи, в пяти шагах от своего штаба и при малопочетных обстоятельствах.
Как доставить добычу к своим? Как протащить немца мимо часовых, через все опасные места, через фронт, когда времена осталось в обрез и приближается утро?
И все-таки доставили!
Иван Тимофеевич Прошкин свою удачу об'ясняет просто:
— Втупик никогда не становился, а если, трудно, пораскинешь мозгами, так п сяк, и выход всегда найдется. В нашем деле сметка выручает!
Замечательная русская сметка! Ее высоко ценили полководцы Суворов, Кутузов, Скобелев, Брусилов. Сметка свойственна нашему народу, как свойственны ему воинская храбрость и высокая преданность родине.
Обер-лейтенанта Ульмара волоком тащили по снегу на веревке около шести километров. Его берегли, как зеницу ока. Жив ли? Дышит ли? Завязанный в узел немец глухо солод. Жив курилка!.. Волокли дальше.
Когда переползали самый опасный пункт фронта, разводчиков обнаружили. Сержант Прошкин приказал Ермакову любой ценой доставлять «языка» дальше, а сам стал прикрывать его от врагов и. чтобы отвлечь внимание, один со своим автоматом атаковал группу немцев в 12 человек и вынудил их отступить.
Точно в срок, около шести часов утра, с обер-лейтенанта Фридриха Ульмара были срезаны обледеневшие веревки и мешок и перед комиссаром полка появилась испитая физиономия гитлеровца, на которой было написано великое изумление.
Ульмару казалось, что он рехнулся. Он долго не мог притти в себя и сообразить, каким образом он, все же попал в план, во дворе собственного штаба. во время самого невинного занятия Он даже выразил свое возмущение и заявил, что страдает от этого позоре.
Тем не менее, обер-лейтенант Фридрих Ульмар дал очень ценные сведения, которые были с успехом использованы нашим командованием в этот же день.
2.
В Ленинграде многие знают Алешу Неверова. Прекрасный спортсмен, боксер, пловец. волейболист высокого класса, он накануне войны окончил ленинградский институт Физической культуры им. Лесгафта и увлекся парашютным спортом. Грянула война.
Алеша Неверов надел форму воина Красной Армии.
Ему поручили специальное задание по работе в тылу противника. В одну из сентябрьских ночей он спустился на парашюте далеко за линией фронта и. по указанным данным связался с местными партизана мл.
Неверов методично выполнял все, что было ему поручено Он медленно, но верно перегрызал одну из важнейших коммуникаций противника. Его действия вызвали ярость немцев. Его решили поймать во что бы то ни стало и поймать живьем, надеясь пытками выведать все подробности партизанского движения в районе. Алеша Неверов ускользал от многочисленных шпионов и карательных отрядов. Он продолжал действовать смело и героически. Советские патриоты всюду помогали ему.
В одной из деревень нашлись презренные предатели из местного финского населения, которые выследили Алешу Неверова и сообщили немцам, где он должен ночевать в одну из ночей. Немцы тщательно готовились. Они послали целый взвод.
Ночью Неверов спал в колхозной избе. Рядом с ним лежал ого пистолет-пулемет. Немцы окружили избу, с помощью предателя выманили во двор хозяина старика-колхозника и связали его. Назаров проснулся, когда в избе загорелся свет фонарей, и увидел направленные на себя дула автоматов.
Немецкий офицер приказал своим солдатам ни в коем случае не убивать Алешу. Его должны были взять живым. Алеша едва успел схватить оружие, как сразу десять немцев навалились па пего.
И здесь оказалось, что недаром Неверов растил и ходил свои стальные мускулы, недаром прекрасно «работал» на турнике и па кольцах и считался в Ленинграде одним из лучших боксеров среднего веса. Радостно гомонивших немцев, уверенных, что каять вдесятером одного русского—это плевое дело, встретили сокрушительные удары Алешиных кулаков. Троих он «уложил» сразу, четвертому сломал руку приемом "джиу-джитсу", остальные успели его облепить, но Поворот, ускользал из их рук и щедро раздавая удары в подбородок и в нижнюю часть живота, так что немцы падали навзничь, или с всем садились па корточки, выбрался из их кучи. По избе метались лучи света Фонарей, было тесно и шумно, в дверь лезли еще немцы. Алеша выбил окно, ио выскочить во успел. На него снова навалились пять или шесть раз’яренных вояк. Кто-то пырнул его ножом, другой ударил по голове прикладом автомата.
И все же Алеша вырвался. Уже позднее, через неделю, вернувшись в Ленинград, он показывал друзьям разбитые суставы своих пальцев, разбитые солидно о немецкие зубы и носы. Ведь, боксерских перчаток у него но было во время этого беспримерного матча!
Он уложил «нокаутами» еще пару немцев, одного, как вспомнил потом, перебросил через голову, оттого, очень толстого к здоровенного, вывел из строя уларом ноги в живот и выскочил в окно. Здесь его встретили еще двое. Он вырвал винтовку и заколол немца штыком, второй куда-то пропал, и вокруг Алеши загремели выстрелы.
Неверов бежал по дворам, между изб, бежал, экономно расходуя дыхание и даже отдыхая на бегу после отчаянной потасовки. Па его теле оказалось около десятка небольших колотых рал, но все это было пустяками.
Так и не удалось немцам поймать Невероза, хотя застали они его врасплох, и брали его в плен, имея свое любимое численное превосходство, примерно, в тридцать раз. Специалисты по боксу утверждают, что потери со стороны немцев по части разбитых скул, носов, вывихнутых рук и прошибленных животов должны считаться серьезными.
Слава советскому спорту, который закалил мускулы и воспитал бесстрашие комсомольца Алексея Невероза.