ВАНДАЛЫ
Есть ли в мире такой уголок, где не слышали бы имя Льва Толстого? Есть ли такой народ, на язык которого не были переведены его произведения? Найдется ли на земле хоть один грамотный, читающий человек, который не прочел бы хоть одно произведение величайшего писателя, не знал бы его книг, не называл его героев, не цитировал его мыслей?
Величайший русский художник, мыслитель, искатель правды, он озарил светом своего гениального дарования весь земной шар, взбудоражил умы всего человечества, заслужил ненависть царского правительства, церковников, предание «святейшим синодом» анафеме и официальное отлучение от церкви. Его эпопея «Война и мир»—одно из величайших художественных произведений, вошедшее, как золотая страница, в историю мировой литературы. Его «Анна Каренина», «Воскресенье», «Смерть Ивана Ильича»—книги огромной силы, нашедшие отклик в сердцах десятков миллионов людей, разбросанных по всей нашей планете.
Кто не знает имени Льва Николаевича Толстого, величайшего классика русской и мировой литературы, светоча человеческой мысли?
В Ясной Поляне, в месте, где Толстой провел всю свою зрелую жизнь, где он творил и создал свои гениальные книги и где погребен его великий прах,—народ организовал и бережно охранял музей-усадьбу Л. Н. Толстого.
Немецкие войска, временно захватив район, где находится Ясная Поляна, заняли музей-усадьбу. И с первого же часа пьяные вандалы приступили к уничтожению всего, что составляет величайшую культурную ценность человечества. Они взломали шкафы с экспонатами, расхитили, изорвали, разбросали рукописи, письма, дневники, записи Толстого. В доме, где жил писатель, господа офицеры и их холуи-денщики устроили для себя казармы, в которых устраивали грязные попойки, пьяные дебоши, орали гнусные песни. Стены музея господа офицеры «непобедимой» армии, несущей миру «новый порядок», покрыли циничными, порнографическими рисунками. Кабинет писателя, в котором была создана величайшая книга—«Война и мир», был превращен вонючими фашистскими вояками в зловонный хлев. Личные вещи Льва Николаевича современные каннибалы злобно сжигали в печах, знаменитую соху, которой пахал Толстой, разбили на куски и выбросили, в жилых комнатах писателя открыли солдатскую сапожную мастерскую. Уходя под напором наших наступающих частей, они в последний раз понатешили свои разбойничьи души и под злобное улюлюканье, посвист и звериный вой подожгли великий исторический памятник—дом-музей Льва Николаевича Толстого.
Может быть, это не характерный случай для фашистской армии? Может быть, случайно именно в этот район попали такие нехорошие немецкие офицеры и солдаты, а в других районах они ведут себя хорошо?
На другом фланге Западного фронта в эти же самые дни временно пребывали другие группы немецких войск. В освобожденном ныне Клину, где много лет жил и работал другой русский гений—Петр Ильич Чайковский, помещается его музей. Здесь величайший наш композитор творил свои шедевры, покорившие не только сердца соотечественников, но создавшие их творцу мировую славу Автор бессмертной «Пиковой дамы», дорогих нашему сердцу «Евгения Онегина», «Мазепы», «Чародейки», трех непревзойденных балетов, шести симфоний‚ из которых в трех последних он достигает апогея своего гения, создатель неповторимых симфонических поэм, сюит, камерных ансамблей и лучших русских романсов — Чайковский дорог и близок советскому народу, как дороги и близки нам Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Толстой, Чехов.
И вот в дом, где обитал и творил чудесный русский чародей, врывается мерзкая ватага обезумевших громил и в диком хороводе отплясывает кровавый канкан Обросшие рыжей щетиной, длиннолапые орангутанги, жадно хватают с полок рукописи и выбрасывают через разбитые окна автографы прекрасных романсов, зажигают папиросы подлинниками симфоний, рвут в клочья страницы, на которых гениальной рукой мастера увековечены золотые мелодии его творений, записана оркестровка «Манфреда», «Фатума», «Шестой патетической». Точно пляшущие вокруг костра готентоты, они, хрипло завывая, прыгают у камина и бросают в огонь посвященное памяти Рубинштейна неповторимое трио Чайковского «на смерть артиста», письма Петра Ильича к матери, к брагу, к своим друзьям—композиторам, писателям, художникам, артистам. Дико вопя, они бьют лохматыми кулаками по роялю Чайковского, на котором он, в одиночестве и тишине импровизировал свои, ставшие потом знаменитыми, прекрасные произведения. Кабинет Чайковского они превращают в грязное стойло, музейные ценности выбрасывают в помойную яму.
Знает ли история войн, набегов, разорений, погромов—подобный вандализм? Знает ли человечество на протяжении веков большую тупость, более скотское отношение к культурным ценностям, чем то, которое проявляет сейчас, в двадцатом веке, в наши дни, это дикое племя доисторических, звероподобных чудовищ?
И Ясная Поляна, и Клин сейчас освобождены нашими доблестными красноармейскими частями, как освобождены десятки и сотни городов, сел, местечек, станций
Но черное дело злобного вандализма сделано Кровавые, грязные, изуверские деяния в местах, еще занятых фашистами, продолжаются. Болью, оскорблением, ненавистью наполняется сердце при каждой новой вести о варварском глумлении над тем, что дорого и священно для человечества.
И тогда еще больше, еще глубже, еще горячей сердце рвется к нашей великой Красной Армии, несущей кровавым ордам истребление. Разнузданной, вконец озверевшей, потерявшей от разбойничьего разгула последние остатки человеческой мысли, фашистской толпе гуннов нет иного исхода—только гибель на заснеженных полях нашей страны Черным полчищам вандалов, сеющим смерть, насилие, грабеж, стелющим по земле пожары, дымный чад и смрад кладбища, предуготовлена одна судьба—их сметут с лица земли
Сем. РОЗЕНФЕЛЬД.