Воспоминания:
В 1943-м умер от болезни отец. В семье четверо детей: младшему чуть больше года, ещё двум братьям-9 и 3. Я старшая, мне 13. И пошла я, едва исполнилось 14, на завод - семью кормить надо. В листопрокатный взяли сначала курьером, а через некоторое время стала счетоводом. Ненадолго, правда. Тут серьёзная история приключилась, понять которую может лишь тот, кто сам военного лиха хлебнул. Война ведь скидок детям не делала. Спрашивали с них, как со взрослых. А мне на завод путь не близкий: жила в посёлке возле Лядов. Главное ранёхонько на поезд успеть, к началу смены. За ночь, бывало, не один раз вскочу: не пора ли уже собираться? Вот возьми, да и проспи! Поезд ушёл, а следующий ко второй смене. Бухгалтер предупредила: ещё раз опоздаешь-пойдешь под суд. Решила тогда ночь у окошка сидеть. Народ к поезду пойдет-и увижу. Уснула ведь у окошка! Бухгалтер слово сдержала. Пошла я под суд. А разговор короткий: 25 процентов из зарплаты в течение шести месяцев. При такой-то семье! Ушла вскоре на прямое производство. А что такое прямое производство в листопрокатном, да ещё в те годы - объяснять много не надо. Грохот, скрежет, жар, копоть, горы раскалённого металла, теснота... Сущий ад! Оформили меня клеймовщицей, но работу выполняла разную. Была сметальщицей окалины, затем постовиком. Работа с горячим металлом - дело не шуточное, особенно для молоденькой девочки. От сметаемой окалины не только дышать трудно, она ещё и обжечь может. К тому же, надо быть очень внимательным, иначе до беды недалеко. Я однажды зазевалась. Работала постовиком и в ночную смену прибежала вся вымокшая до нитки под дождём. Следила за выходом металла и не заметила, как задремала. Прозевала свою тележку, угнало её дальше положенного. В общем, сделала аварию-40 минут простоя! Мастер убить был готов! «Лишу, -кричит,-килограммовой карточки!» Самое страшное наказание-хлеба лишиться. Дома голодные рты, младший братишка ждёт не дождётся: скоро Кока придет, пайку принесёт? Вот и принесла! Мастер, однако, отошёл чуть-чуть. Карточку оставил, пообещал премии лишить. Потом и вовсе простил, не стал наказывать. После радовался: вот ведь как хорошо работает! Как мужчин жалко было, как им, бедным, доставалось! Листы эти тяжеленные ворочали клещами, совсем чёрные от копоти - и лица, и руки, и одежда вся чёрная, только зубы белеют! В этой цеховой одежде и в трамвай набивались. Это уже после войны раздевалки появились. Что-то стали делать для улучшения культуры производства, кое-какую механизацию внедрять. Тонкий стан убрали. Но, всё равно, труд оставался тяжелым. Победу встретили общей радостью и слезами.

Документальные источники:
Бессмертный цех: Книга воспоминаний. — Пермь, 2020.