Тысячник Лавров
Кто знает, как бы сложилась судьба ответственного заказа, если бы во время не вспомнили о Семеме Степановиче Лаврове. В трудную минуту директор завода немедленно вызвал к себе именно этого мастера.
— Вот что, Сомен Степанович, —директор смотрел на Лаврова строго,—завод , получил срочное задание—освоить выпуск, сложных станков. Они дозарезу нужны оборонной промышленности. Квалифицированных людей нет — освоение заказа идет медленно. Придется вам идти на сборку. Согласны?
Лавров не возражал. Уж так повелось на заводе—ни одно ответственное задание не минует квалифицированного слесаря. Назавтра Лавров был в сборочном цехе.
Начальник цеха познакомил слесаря с положением дел. Месяц на исходе. Уже сейчас нужно отправить заказчикам несколько станков. Но... здесь начальник развел руками и подвел Лаврова к станку
— Видите... — начальник откинул кожух, чтобы можно было лучше рассмотреть внутренность полуавтомата,—вся загвоздка в валах. Мы бы могли ускорить сборку, но отстает притирка валов. Подумайте только — каждый вал притирают сорок часов. Сорок часов! Так положено по норме. А вет война требует другого. Кстати указать, медленно идет и шабровка деталей. Вообще дело не клеится. Бьемся, но безуспешно. Подумайте-ка вы над этим. Производственный опыт у Лаврова обширный, стаж его исчисляется не одним десятком лет. Но слесарь сразу понял, что одним старанием и напряжением сил здесь не возьмешь. В этом его убедил и первый день работы. Хоть он заранее и подготовил рабочее место, тщательно разложил ключи, напильники, заготовил побольше обтирочных концов, пасты и керосина, но далеко опередить, норму ему не удалось.
Лавров продолжал присматриваться к работе не только своей, но и окружающих товарищей, взвешивал каждое движение, каждый шаг. Экономия времени давала некоторый прирост выработки, но незначительный.Между тем срок выполнения заказа приближался, а, большинство деталей в цехе лежало без движения—собирать станки без валов и патронов не имеет смысла.
Как-то слесарь Заволодько заболел. Начальник цеха был в отчаянии, когда к нему в кабинет заглянул Семен Степанович Лавров:
— Завалили... Окончательно завалили, — начальник безнадежно смотрел на Лаврова.—Что же я буду делать без самого квалифицированного слесаря?
— А вот, Юрий Михайлович, у меня такая мысль,—Лавров осторожно, как бы опасаясь, что начальник тут же опровергнет его идею, рассказал о своем предложении—результате многодневных наблюдений.
... Так, так,—оживился начальник цеха.—Да это же отлично! Испытаем! Должно выйти! Обязательно выйдет!
Многие в цехе не очень верили в успех задуманного дела, но всем хотелось, чтобы результатбыл хороший. Раньше коробку сверлили вручную. Почему бы ее не растачивать на специальном станке? Испытали это предложение, и уже назавтра Лавров трудился за себя и больного Заволодько. Успех окрылил слесаря. Он решил сжимной клин так же обрабатывать на шлифовальном станке. Кривая выработки поползла еще выше. 1000 процентов! Дело налаживалось. Командиры цеха воспрянули духом. Используя метод Лаврова, сборку смогли делать менее квалифицированные слесари.
— Все хорошо, остается только ускорить притирку валов,—говорили в цехе,—Сумеем ли в оставшиеся дни изготовить требуемые детали?
Уже не один Лавров—многие в цехе думали, как ускорить притирку валов. Но все же впереди опять оказался Лавров.
— Нужна развертка,—заявил он однажды начальнику цеха,—Не простая развертка, а такая, вот... —и он детально раз’яснил свой план, который сводился к тому, чтобы передняя и задняя часть детали совпадали с разверткой и чтобы поворотный рычаг был длинее. Тогда…
О том, что было тогда, коллектив узнал через несколько дней. Весь завод облетела весть: на притирке валов Лавров дал около двадцати норм—2.000 процентов. Опасность невыполнения плана была устранена—один человек обеспечил завод необходимым запасом деталей.
Можно было бы на этом закончить рассказ о пытливом и неутомимом стахановце, который первым на заводе перешагнул за 1.000 процентов, который так усовершенствовал самую трудоемкую операцию, что каждый рабочий смог давать в смену по 4 вала, тогда как раньше один вал притирали 40 часов. Стахановская рационализация помогла удвоить выпуск станков, а стоимость детали снизить в два раза. Но Лавров сумел обрадовать коллектив еще одним достижением. Обычно одну деталь притирали тремя порошками, последовательно сменяя один другим. Лавров не из брел нового состава порошков. Но он вспомнил, что раньше на других операциях использовали другую пасту. На заводском складе ее было сколько угодно. Работая с новой разверткой. Лавров испытал новую пасту. И что же? В смену он дал 40 норм—4000 процентов. Невиданный на заводе рекорд.
Впрочем, рано говорить о пределах производительности труда. У Лаврова появились серьезные соперники. Применяя его же методы и частично совершенствуя их, десятки стахановцев стали давать по 2.000—3.000 процентов. И кто знает, может быть, тысячники Звонков, Хуторная или юный Владимир Фалинский опередят своего учителя. Но Лавров нисколько не обижается:
— Пусть стараются. Буду очень рад. Да только я так легко не сдамся, есть у меня одна идея... Посмотрим...
Растут ряды тысячников, последователей Лаврова, растут и успехи завода. За десять месяцев этого года коллектив выпустил станков в полтора раза, больше, чем за весь предыдущий год. Достигнута большая экономия материалов, снижена стоимость продукции.
Ровными рядами выстроились в цехе станки. На каждом из них марка завода. Эту марку хорошо знают на многих предприятиях страны.
А. РЯБОКЛЯЧ.