Письмо на фронт
Десять часов вечера.
Председатель колхоза «Маяк» Яков Силыч Можаев, побывавший за день во всех пяти бригадах, был доволен ходом уборочных работ. В самом деле, разве не выполнило сегодня норм подавляющее большинство жнецов? Разве не своими глазами он видел в их числе не только обычно работавших в колхозе, но и таких, как 75-летний Егор Леонтьевич Баяндин или школьница Таня Габова.
В плане председательского дня оставалось только подписать несколько платежных поручений да заглянуть на фермы. Но лежащая на столе почта отвлекла мысли Якова Силыча и дала им иное направление.
В первом конверте было письмо от комсомольца Саши Баяндина. Он писал:
«Сегодня, когда мы со словами «За родину! За Сталина!» шли на своих танках в третью атаку на ненавистного врага, я вспомнил и свой одной колхоз, вспомнил всех вас. Будьте, товарищи, все, как один, твердо уверены в нашей победе. Знайте, что здесь, на фронте, все движимы одним чувством - отдать не только свои силы. но если нужно, то и жизнь для полного разгрома фашизма.
Надеюсь. что с таким же упорством боретесь и вы на трудовом фронте. Хотелось бы подробно узнать, как убирается богатый урожай. Думаю, что не подкачаете.
Привет от моих товарищей - молодых танкистов».
Яков Силыч тепло улыбнулся.
— В атаку идет, а первая мысль о родном колхозе, — подумал он, представляя себе жизнерадостного веселого тракториста, мчащимся на врага в грозном танке. Затем лицо председателя приняло озабоченное выражение.
— Отвечать надо, а делов-то геройских у нас здесь, пожалуй, и нет.
Перечитав письмо еще раз, Можаев развернул лежавшую рядом большую бандероль. Она содержала выписанный накануне войны «Альбом проектов жилых домов колхозников». Листая страницы и вглядываясь в очертания изображенных в альбоме красивых и удобных построек, председатель вспомнил, сколько планов было связано с выпиской этого альбома.
Предложение — взяться за перестройку жилых домов, внесенное заведующим фермой, коммунистом Тимофеем Даниловичем Габовым, и единодушно одобренное всеми колхозниками, было уже близко к осуществлению. Колхоз «Маяк» имел все возможности разрешить эту задачу так же успешно, как разрешал предыдущие, как увеличил в течение нескольких лет за счет раскорчевки количество посевов с 300 до 800 гектаров, как довел за это время колхозное стадо на фермах до тысячи с лишним голов, завел большую пасеку, плодово-ягодный питомник и многое другое. Не впервые было вести и строительные работы. Ежегодно здесь возникали все новые и новые общественные здания.
Можно было бы строиться и нынче, но время сейчас не то, и альбом пришлось положить в шкаф. Сейчас пока не до стройки.
- Надо Александру-то Баяндину написать, чтобы он за помеху нашей стройке лишний вражеский танк подбил,—сказал вслух Яков Силыч.
- Он-то не подкачает, - вставил счетовод, как будто отвечая на волнующую Можаева мысль.
- Да, а вот мы, брат, хоть и лучше прошлогоднего работаем, а до боевой нормы, пожалуй, еще не дотягиваем.
- Народ крепко взялся за работу, Силыч. Разве только некоторые одиночки... Вот, скажем, Анастасия Цибина или Василий Гордеев—так, ведь таких только двое из двухсот.
- Сегодня ни одного нерадивого не может быть, а потом не только в этом дело. Вот вчера третья бригада позднее других вышла, и одна из жаток полтора часа простояла. Надо еще везде посмотреть и с колхозниками побеседовать, чтобы кругом на военный лад выходило. Придется ответ-то Александру на пару дней отложить.
И он положил, письмо в карман.
Письмо бойца, ставшее очередной темой беседы в бригадах, не осталось без отклика. При его обсуждении председатель колхоза и секретарь колхозной парторганизации услышали в каждой бригаде, сказанные от всего сердца краткие, но выразительные слова колхозных патриотов.
- Что касается нашей бригады, то можете написать Саше: пусть не беспокоится - гораздо скорее прошлогоднего уберем.
- От сторожей добавьте, пусть за охрану не тужит, а сверх того днями, пока жнецы на полях, будем раскорчевку продолжать.
- Про учеников упомяните, что ни одного колоска неподобранным не оставим.
Через два дня ответ был написан. Вот он:
«Дорогой наш колхозный сын Александр Трофимович. Рады за тебя, что крепко бьешься против извергов за народное дело. Бей и дальше бешеных собак беспощадно, я за нас не беспокойся. Сена накосили много‚ больше прошлогоднего и за неделю раньше управились. Уборку проведем еще лучше. Работая от темна до темна, перевыполним нормы на любом деле. Хлеба в счет поставок четвертую сотню центнеров начали сдавать, а по мясу, молоку и другим продуктам рассчитались сполна. Взносы по займу в сумме 10.000 рублей тоже погашены.
Знай, что мы готовы в любой момент дать на помощь фронту не только тысячи центнеров разнообразной колхозной продукции и десятки строевых лошадей, но и еще немало бойцов. Известный тебе красный партизан Тимофей Данилович изо дня в день передает нам свой боевой опыт. Привет твоим товарищам от всех колхозников и, в частности, от наших девушек, которые особо гордятся подвигами своих сверстников, грудью защищающих наше счастье от посягательств фашистских людоедов. Будь также уверен в нас, как мы в тебе и твоих товарищах».
Далее следовало до десятка подписей представителей бригад.
- Отправить? - спросил колхозный счетовод, когда письмо было уже запечатано.
- Подожди. Надо еще проверить, все ли верно написано. Ведь на фронт идет.
А когда село огласилось звонкой девичьей песней возвращающихся с полей, Яков Силыч посмотрел на часы, показывающие половину двенадцатого, и быстро вышел на улицу.
Через час он протягивал счетоводу знакомый конверт.
- Понимаешь! Все до одного нормы перевыполнили, а четвертая бригада даже ночевать на поле осталась, чтобы утром ни минуты не потерять.
- Письмо-то тут при чем?
- Притом, что все в нем бойцу Красной Армии написанное - самые подлинные дела наши на сегодня.
И зашагал к выходу.
М. КРАЮШКИН.
С Бажино.
Юсьвинского района.