Лишняя
Вы представляете, какой это будет день! День победы!
Война окончена... Дома, улицы, села, города—вся страна в радости... А встречи?! Встречи долгожданных, бесконечно любимых людей, встречи фронтовиков—мужей, братьев, отцов, сестер!
Поезда подходят один за другим к вокзалам. Тысячи народа на перронах. Слезы радости, смех, об’ятия, поцелуи... Какие это будут дни!
И кто не живет ожиданием этого сегодня? Кто не жаждет дня победы? Кто не вкладывает для этого все силы свои, всю выдержку, всю энергию в помощь фронту?!
Четвертый год советские люди выносят на своих плечах тяжелое бремя войны. Четвертый год стойко стоят они на своих постах, отдают все свои силы Красной Армии, лишь бы помочь ей скорее раздавить врага, приблизить желанный час победы. Все мысли, сегодня об этом. Все думы сегодня о тех, кто в этот час штурмует Бреславль, Франкфурт на Одере, Кенигсберг, кто идет уже вперед по Берлинскому направлению. И они, воины наши, тоже спешат. И они истосковались по родным, по близким. И они мечтают о встрече.
Какой боец, какой офицер не думает об этом, не рисует в своих метах той же чудесной картины? ...Поезд медленно подходит к вокзалу, к родному вокзалу... Толпы народа. Но среди тысяч людей он еще издалека увидел ту, о которой думал все эти долгие годы. Вон она! Она ищет его глазами. И мальчики, сынки его рядом с ней. И старенькая (как она постарела за эти годы!) мама, смотрит, смотрит на подходящий поезд:
— Господи, господи, солнышко ты мое,—шепчут губы. И еще не остановился поезд, а он уже соскочил с подножки вагона и бежит к ним, бежит, ничего и никого не видя кроме них...
— Родные, мои!..
Сколько будет таких встреч!
Но посмотрите, кто это стоит там за квасным киоском и словно боится чего-то? Кто эта женщина? Почему радость не коснулась ее? Отчего тревога в ее глазах? Взглядом своим она тоже ищет кого-то и словно страшится найти. Нехорошо поступила она. Стыдно ей. Шла на вокзал, думала: подойду к нему и скажу:..., но словно прилип язык к гортани. Ни одной мысли, ни одной фразы, что оправдали бы ее. Зачем пришла? Лишняя в этом море радости, любви, ликования. Лишняя!
А какие письма писал он ей с фронта! Как верил, что ждет она его, что растит сына, что верна ему как миллионы женщин, которые дождались этого светлого часа. Она не дождалась.
* * *
Передо мной лежит письмо. Оно из одного колхоза, Комаровского сельского совета, Верещагинского района. Письмо это не может не волновать. Его нельзя читать спокойно.
Произошло вот что:
В начале войны из этого села ушел на фронт всеми уважаемый в селе колхозник Андрей Т.
— Ну, до свиданья, Зоя! Знаю, будет нелегко, но не одна ты. Вон сколько остается. Ты, главное, крепче держись за колхоз. Жди и верь, где бы я ни был, всегда со мною в сердце будешь ты и наши дети.
Горько плакала жена. Да быстро высохли слезы ее. Ой, как быстро! Года не прошло, а уж видят люди, не хорошо держит себя Зоя. Детей забросила, работает плохо.
А письма-то ей какие писал с фронта Андрей! Старалась не отвечать. Он пишет, волнуется, переживает, советует. А она? Разве что черкнет пару слов о том, о сем — и все тут. Только о себе и думала. Как бы полегче да повеселее пожить. Женщина она была видная, молодая, красивая. Нашлись и охотники до чужой жены. Они есть еще эти хлысты, не вывелись охотники до чужих жен.
В холодной, нетопленной избе плакали вечерами от страха дети. Темно, ветер воет, кушать хочется. А мамки нет.
И так день за днем, ночь за ночью. Забыла о долге, забыла о чести, забыла о супружеской верности легкомысленная мать. И постепенно отвыкла от дома, от детей, от всего светлого, что было в ней когда-то.
С фронта письмо за письмом идет. Теплые, ласковые, заботливые. Но вдруг письма оборвались. Месяц, второй—ничего.
— Убили, может? Или ранен? А, да не все ли равно?
Но опять письмо, только чужой рукою написано, из госпиталя. Пишут, что приедет муж на несколько дней домой.
Андрей приехал в полдень. Вошел в неубранную избу, обнял жену, расцеловал ребятишек, осмотрелся и сердце сжалось у солдата.
— Тяжело жила, Зоя? Да?
— А что?
— Ребята! Смотрю я на них, как извелись, и сердце кровью обливается. Ведь, словно тростинки. Да и сама-то ты изменилась. Глаза какие-то усталые.
— Что ж делать, Андрюша, война не красит.
Немного прошло дней. Он, так мечтавший о минуте свидания с женой, не был счастлив. Он чувствовал, что Зоя не договаривает чего-то, да и соседи смотрели, на него как-то жалеючи. Нет, не о такой встрече мечтал Андрей.
Она ушла от него. Привычка свое взяла. Оставила детей и ушла. На следующий день все стало известно ему. Тогда Зою Константиновну пригласили в сельский совет. Долго говорили, убеждали. Что-то хорошее на миг проснулось в ней. Расплакалась. Стало стыдно самой себя, и она вернулась. Он ничего не сказал. Уж пусть не для него, пусть для детей вернулась. Но непрочно было раскаяние. Через два дня, когда не было Андрея дома, собрала она и свои, и его вещи, продукты, посуду и скрылась.
Ha-днях эту женщину встретили на улицах Верещагине. Она шла об руку с какими-то двумя и весело смеялась.
* * *
Окончится отпуск у бойца и выедет он вновь на фронт добивать врага. С каким сердцем уедет? Подумала ли об этом она? Подумала ли и о том, какими глазами будет смотреть она в глаза своим детям, которых вырастит не она, а государство?
Но сегодня. Вот приедет Андрей на фронт, встретят его боевые товарищи и начнут возбужденно расспрашивать:
— Ну, как? Ну, что? Рассказывай, брат все по порядку. Как жена встретила? А детки как?
И зададут они ему обязательно и этот вопрос:
— Ну, а нас-то как там ждут жены наши, невесты? Хорошо ли ждут? Отвечай, Андрей.
Что ответить? Он бывал в семьях своих друзей. Он видел многих и многих беззаветных тружениц, верных подруг своих мужей и женихов. Видел женщин—матерей, которые лучший кусок не с’едят, отдадут ребятам, видел женщин, которые, будучи сами обременены семьей, воспитывают чужих детей, детей сирот. И все эти женщины живут одной мыслью, одним чувством — все перенести, все пережить. Лишь бы скорей победа!
— Что же ты молчишь, Андрей? Ждут ли нас?
— Да! Ждут! Только о моей жене не будем говорить, товарищи. Ладно?
Почувствуют бойцы, что тяжело на сердце их товарища и не спросят его о Зое...
...Пусть прочтет в Верещагино эти строки Зоя 3. и пусть знает она, что в день победы ей незачем будет спешить на праздники встречи.
Будет она, Зоя 3. на этом празднике одна, как былинка в поле. И вот тогда-то поймет, что значит быть лишней.
Мы знаем: таких Зой — единицы, но, если есть они—пусть задумаются покрепче о судьбе своей приятельницы.
С. СТРИЖОВ.