Спокойствие и сила
Отчетливо помнится первый день войны. Накануне вечером корабли производили обычные увольнения, войны гуляли на Краснофлотском и Приморском бульварах. В доме Военно-Морского Флота состоялся вечер начсостава. Оттуда командиры возвращались на корабли теплой, безлунной ночью. В небе низко висели тучи, прикрывая звезды. От ярко освещенного города в воде извивалась длинная цепь отражений. Севастополь мирно спал.
В 3 часа 12 минут ночи над бухтой неожиданно показалось несколько самолетов. Их сразу нащупали длинные лапы прожекторов. Командиры батарей узнали, что свои самолеты не поднимались в воздух. Был дан приказ открыть огонь. Очереди пулеметов чертили в воздухе светящийся след, разрывались снаряды, зенитной артиллерии.
Наглые налетчики темной ночью без об’явлення войны подкрались к базе Черноморского флота. Они мечтали поразить корабли, застать их врасплох. Но просчитались! Им не удалось долететь до базы. Вынырнув в небольшой просвет, вражеские самолеты стремились снова войти в тучу, укрыться от следящих за ними глаз прожекторов, от пуль и снарядов. А когда разбойники увидали, что их авантюра провалилась, они повернули на обратный курс и сбросили несколько бомб над водой и пустырем.
Днем радио передало выступление товарища Молотова. Краснофлотцы узнали, кто готовил губительный удар Черноморскому флоту, кто мечтал врасплох поразить не ожидающие нападения мирные города, кто осмелился перейти границы Советского Союза. Гнев охватил черноморских моряков и трудящихся Севастополя.
Город быстро приобрел новый, суровый вид. Дворники сметали с тротуаров осколки стекол, вылетевших во время ночной стрельбы. К 3 часам дня было эвакуировано около двух тысяч детей. Больные переводились в другие местности. В домах дежурили санитарные группы, оборудовали пункты первой помощи, доставали медикаменты, носилки.
Рабочие, несмотря на воскресный день, спешили на завод. Ни на одном лице не заметно даже малейших и признаков страха, паники никаких следов беспокойства, растерянности.
Быстро наступает темная крымская ночь. Во мгле чернеют холмы. Невдалеке шумит море. Часто разносится оклик часового.
Один из боевых участков обороны города. Все щели наглухо закрыты. Ни проблеска света не обнаружит враг. Часть рубки отделена черной занавеской. Из-за нее доносится четкий рапорт командира, докладывающего начальнику о положении в части: «Происшествий нет, настроение воинственное, ждут боя. Двое краснофлотцев подали заявления о вступлении в комсомол».
За колеблющейся от ветра занавеской — прорезь рубки, позволяющая наблюдать за окрестностями. Здесь командир проверяет показания своих наблюдателей, неослабно следящих за водой и небом через трубы гигантских дальномеров.
И когда в предрассветном небе появились черные точки вражеских бомбардировщиков, навстречу им немедленно поднялись «ястребки». Не успев долететь до бухты, враг поворачивает обратно и, терпя большой урон, скрывается.
Днем жизнь на участке кажется проще, будничной, чем ночью. Мирно шумит море. По холмам гуляет стадо коров. Около серых стен рассыпались красные шапочки мака.
Но стоит прозвучать сигналу боевой тревоги, как краснофлотцы мгновенно и бесшумно занимают свои места у приборов и орудий, полные решимости, готовые к бою.
Из бухты выходит эсминец. Орудия на нем развернуты по-боевому, приготовлены к действию, как говорят моряки, «на товсь».
Наблюдая в эти боевые дни краснофлотцев у механизмов и орудий на боевых постах, за беседой, видя их хладнокровие, выдержку и отвагу явственно ощущаешь могучую силу Красной Армии и Военно-Морского Флота.
Е. ЧЕРНЯВСКИЙ,
батальонный комиссар.
Черноморский флот.