От Советского информбюро: Вечернее сообщение 16 августа
В течение 16 августа наши войска продолжали вести бои с противником на всем фронте.
Наша авиация во взаимодействии с наземными войсками продолжала наносить удары по войскам противника и атаковывала его авиацию на аэродромах.
По уточненным данным за 14 августа уничтожено не 21 немецкий самолет, как сообщалось, а 26 самолетов.
За 15 августа уничтожено 29 немецких самолетов. Наши потери—24 самолета.
* * *
20 дней красноармейская часть под командованием тов. Болдина действовала в глубоком тылу противника, не раз принимая бой с превосходящим по численности врагом. Путь части был усеян трупами фашистов, исковерканными немецкими орудиями, танками и железнодорожными составами. Когда бойцы израсходовали свои боеприпасы, они били врага его же оружием, отнятым в боях
На двадцатый день отряд тов. Болдина соединился с основными частями Красной Армии. Соединению предшествовал крупный бой против немецких войск, проведенный частью тов. Болдина во взаимодействии с Энской стрелковой дивизией Красной Армии. Бой начался воздушной атакой наших бомбардировщиков. В 6 часов утра советские самолеты сбросили на голову врага первые бомбы. С наблюдательного пункта тов. Болдин хорошо видел, как уничтожаются немецкие танки и выходят из строя орудия противника. Одна удачно брошенная бомба взорвала автомашины с боеприпасами. Цистерны с горючим моментально воспламенились. Весь район расположения противника заволокло дымом. Танки Энской стрелковой дивизии развернулись и пошли в атаку. В этот момент отряд Болдина ударил в тыл врагу. Фашистские части оказались в клещах, в их рядах началась паника. Штыковая красноармейская атака завершила разгром немцев. Опушка леса, овраг и проселочные дороги были усеяны трупами немецких солдат и офицеров, остатками вражеских танков, мотоциклов, обломками моторизованной артиллерии и брошенными в беспорядке пулеметами и винтовками.
* * *
В районе О. на Юго-Западном направлении в течение 16 часов продолжался упорный бой между советскими и немецкими войсками. В разгар боя над советскими батареями; тяжелой артиллерии появилась группа фашистских бомбардировщиков. Встреченные эскадрильей советских истребителей капитана Ларионова, фашистские летчики повернули обратно, не успев сбросить ни одной бомбы. Советские истребители начали преследовать немцев. Стремительно атаковав противника, наши истребители подбили 5 фашистских бомбардировщиков. Три из них со всем грузом бомб свалились в расположение немецкой танковой части. Два других, потеряв управление, пошли на вынужденную посадку и сбросили бомбовый груз также на свои войска.
* * *
Каждый день на территорию Советской Украины приходят сотни людей из захваченных немцами районов и подробно рассказывают, что творится в немецком тылу. Германское командование жесточайше расправляется с солдатами, уличенными в чтении советских листовок. У нескольких солдат немецкого батальона, расположенного между деревнями Козинцы и Филипповичи на Белоцерковском направлении, офицеры обнаружили советские листовки. Два солдата были за это расстреляны на глазах всего батальона.
Немецкие части испытывают огромные продовольственные затруднения. Колхозники, пробравшиеся из захваченных районов, рассказывают, что многие немецкие солдаты признавались им, что получают в день только 100 или 200 граммов хлеба. В селах Боборовица, Ясногородка, Мотыжин, Копылово на Белоцерковском направлении немцы забрали у местного населения все продукты дочиста. В ряде сел голодные орды немецких вояк начисто ограбили крестьянские огороды, вырыв все овощи, которые только можно употребить в пищу.
Повсеместно население оказывает серьезное сопротивление немецким грабителям. Крестьяне закапывают в землю продукты, забивают скот, чтобы ничего не досталось врагу. Во многих селах дело доходит довооруженных столкновений.
В селе Козинцы крестьяне в течение одной ночи убили 9 немцев. Заподозрив, что обстрел немецкой части производился из хаты местного жителя—старика Артема, немцы расстреляли старика и его сына и подожгли соседний дом гражданина I Цебрика. В лесу около села Шевенковское крестьяне окружили отряд из 12 мотоциклистов и полностью его истребили. В селе Гута местные жители подожгли несколько сараев, в которых немецкая кавалерийская часть хранила фураж, награбленный в окрестных селах. Десять фашистских кавалеристов, пытавшихся преследовать крестьян, поджегших сарай, были заманены в лес и убиты.
В некоторых районах Житомирской области немцы устроили кровавые еврейские погромы. В Емильчино фашисты закопали живыми в землю 32 еврея.
Несмотря на кровавый террор, в любом селе, захваченном немцами, партизаны находят себе помощь и приют. Ряды украинских партизан все время пополняются.
* * *
Подразделение лейтенанта Таранчука, действующее на Западном направлении, захватило в районе С. немецкую полевую почту № 301. В делах почты обнаружена большая пачка писем, не доставленных солдатам, со штампом фронтовой цензуры: «Адресату не вручать. Подлежит уничтожению». Ниже приводятся некоторые выдержки из задержанных писем, отправленных солдатам их родственниками из Германии. Солдату 22 пехотного полка Фрицу Кебель пишет сестра; Лоттель из Варнемюнде: «Мама совсем плохо себя чувствует. Доктор говорит, что ее надо хорошо кормить. Но это сейчас невозможно. Еще до прошлого года она ждала тебя, но теперь совсем потеряла надежду. О себе я не пишу. Я стараюсь не думать о своей жизни—иногда прямо страшно делается и не верится—неужели это я стала такой. Ты бы ужаснулся, увидев меня».
Солдату Леопольду Шауфлеру пишет жена Марта из Аахена: «Где же твой долгожданный отпуск, о котором ты твердишь в своих письмах уже третий год? Что ты застанешь, когда вернешься сюда? Нашего дома уже нет. После той самой ужасной бомбардировки, о которой я писала тебе, мы поселились у Августы. Не знаю, дождусь ли я тебя. До твоего приезда я наверно найду себе вечный приют рядом с двумя могилками наших бедных детей». Ефрейтору Герману Мецкеру пишет брат Пауль из Штригау: «На днях я посетил твоих, Луиза только что пришла домой! с фабрики Она еще нашла в себе силы, чтобы поговорить со мной. Она говорит, что после такой изнурительной работы на фабрике у нее не хватает сил даже на письмо. Ее вид произвел на меня удручающее впечатление, хотя я каждый день вижу таких же несчастных людей»