"Пушкин"
Вечер в областной библиотеке АНТОНА ШВАРЦА
Антон Шварц читал одну из старых своих пушкинских программ. Но и сейчас, как пять-семь лет назад, прекрасно звучит она в мастерском и глубоком исполнении великолепного чтеца. И с каждым годом, с новой обстановкой, в которой слушаешь Пушкина в исполнении Шварца, находишь, как и в чтении произведений великого нашего поэта, все новые и новые красоты, все новые и новые глубины мысли. И творчество Пушкина в чтении Шварца становится особенно близким, понятным, современным
С особенным успехом, особенно удачно прочел Шварц «Медного всадника». Очень ровное, очень спокойное вступление вскоре сменяется глубокой взволнованностью, внутренней задетостью, которая трогает и слушателя. И сейчас, в суровые и жестокие военные дни и чтец; и его слушатель невольно акцентируют свое внимание на тех изумительных строках «петербургской повести», как назвал Пушкин свою поэму, которые говорят о России, о ее силе и мощи. Взволнованно слушаешь самое начало поэмы, где Пушкин говорит о любви к великому городу, творенью Петра, к дыму и грому его твердыни, когда победу над врагом Россия снова торжествует». Взволнованно слушаешь все те места поэмы, где воспевается славный Петрополь, и невольно думаешь о Ленинграде, героически противостоящем и успешно противоборствующем ныне темным силам современных варваров. Это не заслоняет истории бедного Евгения, которая мастерским чтением Шварца вырисована очень ярко, но все же, ноты любви в России, особенно сильно ощущаются и горячо воспринимаются сейчас.
Глубокое понимание пушкинского творчества, глубокое его осмысливание, большое чутье к звуковой стороне слова, большое чутье к богатейшему русскому языку, широкий диапазон голоса удивительно благородного тембра. интонационные богатства речи Шварца позволяют ему в простой манере чтения без соблазнительных формалистических расцветок рисовать почти зрительно ощутимые картины. Наводнение в Петербурге, встреча Евгения с Петром — этот кульминационный пункт всей поэмы,— блуждание сходящего с ума Евгения по городу— ярко звучат с эстрады.
Шварц читает «Метель» — пушкинскую прозу. Виртуозно написанную «повесть И. П. Белкина». Читает иронически. Иронично его отношение к образу Марьи Гавриловны Р**. Это может вызвать и вызывает возражения. Дескать, эта ирония не вяжется с простецким добродушием И П. Белкина, от имени которого изданы повести. Но... Две реплики из «Недоросля» Фонвизина даны у Пушкина эпиграфом ко всем повестям. «Г-жа Простакова. То, мой батюшка, он еще сызмала к историям охотник. Скотинин. Митрофан по мне». Разве нельзя этот эпиграф счесть ключом в пониманию такой повести, как «Метель»? Ироническое отношение прекрасно окрашивает всю повесть в исполнении Шварца, оно совершенно оправдано великолепным его чтением.
Шварц читал много, читал интересно. Наряду с отрывками из «Гавриилиады», из первой главы «Онегина» и из «Путешествий Онегина» — цикл стихов, посвященных теме смерти и творчества, много волновавшей великого поэта. Здесь чтец снова показывает свое мастерство, на этот раз в исполнении философских стихов Пушкина, стихов глубокого раздумья.
Наконец, в заключение концерта Антон Шварц прочел «Клеветникам России». Прочел с большим воодушевлением, подъемом. С какой силой звучат и сейчас, особенно сейчас, строки этого изумительного стихотворения, написанного сто лет назад! Как горячо воспринимаются она сейчас!
«Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов»,—
дочитывает Шварц, и слова эти покрывает буря аплодисментов в адрес замечательного чтеца и как знак готовности советского парода к жесточайшей расплате с озлобленными сынами фашистского варварства.
С. ГИНЦ.