Когда пришла военная пора, многие сталевары и доменщики сменили рабочую площадку па окопы и блиндажи. К жарким печам встали пенсионеры, подростки и женщины. С какой энергией взялись они за непривычную работу! Одна минута, один час стоили суток и целых недель. С непривычки дрожали руки и учащенно билось сердце. Глядя на новичков, многие искренне сомневались: «Выстоят ли?».
Напрасны были опасения.
— Выстоим! — поклялись молодые металлурги.
Да, они добились того, что хотели. Юные ремесленники, домохозяйки, колхозницы стали машинистами кранов, бригадирами и каменщиками. Время но баловало новичков, им некогда, было проходить стажировку. Пытливо следили они за каждым движением опытных металлургов, по-детски радовались первым удачам. Зрелость наступала быстро, ловкость и сметка постепенно вошли в привычку.
В партийных комитетах Чусовского и Лысьвенского заводов мы вновь повстречались с ними, как и тогда, в начало войны. Они сильно возмужали и повзрослели. Смугловатый, расторопный парнишка Николай Новопашин, в прошлом заводской курьер, певуче басил и морщил лоб.
— Теперь мы обстрелянные, как на фронте,—говорил он за всех. Прежде этот подросток не представлял себе, как открываются двери в прокатку. Его устроили штамповальщиком. Дии и ночи пропадал он у и станов, ходил по пятам бригадира, обо всем допытывался и во все вникал.
— Штамповальщиком я побыл одну неделю, толк в металле узнал, меня на сортировку поставили. Занимательное дело! Берешь горячий лист И долго рассматриваешь его: нет ли где пузырька, не попала ли пылинка...
О металле он говорит с такой любовью, осведомленностью, что кажется десятки лет провел за очисткой листав, орудуя наждаком и зубилом. | I
— Конечно, профессия сама собой не приходит,—басил он.—но главное— не следует теряться. Случилось однажды такое происшествие: земля на лист попала, а мы не досмотрели. Бракованный лист обнаружил контролер и давай всю бригаду стыдить: "Так вы для фронта стараетесь?». Молчим, тяжело стало, злость в каждом бурлит—ведь теперь вся плавка прахом пойдет. После этой неудачи заслоны для брака поставили. И теперь ни одной жалобы не имеем.
Горновые, вальцовщики, мастера... О каждом из них можно долго и интересно рассказывать. Вот рядом с Новопашиным сидит бойкая станочница Зыкова. Давно ли еще она училась в школе, вынашивая мечту быть педагогом. Как-то подруги сказали ей, что завод испытывает острую нужду в людях, что стоят многие станки. Девушка явилась на завод и заняла место за станком.
Незабываемы эти первые минуты труда на завода Мастер дат новичку чертеж, испробовал - крепость стали, об'яснил, как пользоваться шаблоном.
— Псовое мое изделие—простой валик. Долго я с ним маялась, а помощи но просила. Наконец, все обошлось. Зову мастера Клячина, чтобы додать первое изделие. Он рассматривает деталь, а мне кажется, что мастер чем-то не доволен и наверное заставит переделывать все заново. И представьте себе вижу: мастер улыбнулся. «Ну, что же, говорит, для первого раза неплохо подучилось».
С этой минуты все пошло хорошо. Десять валков давала я в смену, новые фасонные детали освоила—это для родины, для фронта!
С благородной мыслью о родине берутся они за дело и постигают его. Два приятеля Николай Азанов и Михаил Стариков после окончания ФЗО стали токарями. Не прошло и двух месяцев, как их станок завоевал первенство на заводе. Сварщик печей Вячеслав Шмаков заменил двух товарищей, ушедших на войну. Со своей бригадой он стал накатывать в смену по 350 пластов—такой выработки не знали лысьвенские прокатчики.
Заводские люди встречают новичков с большим радушием. К их услугам мастера и инженеры, станки и техническая литература. В Лысьве и Чусовом знают десятки старых опытных практиков, посвятивших свой труд и даже свой досуг делу обучения молодежи.
Лысьвенский мастер Карякин вывел в люди не один десяток ремесленников; теперь они вальцуют металл. Мастер долго и терпеливо возился с ними. Дадут ученику толстый обрубок металла, сделает он большое обжатие—деталь надломлена. Сначала Карякин бранил подручных—не помогло. Тогда он поступил иначе: пригласил всех ребят к станку и рассказал им о причинах брака Поломки сразу прекратились.
Часто воспитателю приходится итти на риск, чтобы вдохновить воспитанников. В одном из цехов Чусовского завода однажды случилась беда: открылся люк газопровода. На аварию послали молодых неопытных газовщиков. Но без распираторов те не решались вести работу.
Встревоженный, запыхавшийся прибежал мастер Виктор Андреевич Топин.
— Ставьте лестницу!—потребовал он.
Глотнул холодной воды, смочил платок и стал взбираться по вертикальной лестнице. Горький, удушливый газ сжимал горло. Кружилась голова, а руки выполняли привычную работу. Еще минута, и люк наглухо законопачен. Но силы изменили Топину, он покачнулся и ослабел.
— Держите! — прохрипел мастер и рухнул вниз, где чернели кучи свежих слитков. Ученики и товарищи подбежали во-время, приняли смельчака на руки.
В труде и учебе крепнет дружба кадровиков и молодых рабочих. Формы ее различны. Бригадир-настройщик Руфим Муравин непосредственно в цехе подготовил 40 станочников.
Двухсотница Брустанова не одну неделю занималась с девушками на формовке изложниц. Стахановка Колупаева подготовила 27 рубщиков.
Не всегда этот живой будничный опыт трудового воспитания используется с толком и во всем об’еме. Многое из довоенной стахановской практики забыто, но и то, что родилось в дни войны, не В всегда находит поддержку. В Лысьве говорят о нехватке сталеваров. Но почему же тогда местные знаменитости Труханов, Бражников, Желнин перестали читать лекции о скоростных плавках? Надо использовать все многообразные формы трудового воспитания новичков, привлечь к этому важному делу общественность. Заводы не должны испытывать недостатка в кадрах!
В. БИРЮКОВ.
Чусовой—Лысьва.