От Советского информбюро. Вечернее сообщение 16 мая
В течение 16 мая на Керченском полуострове наши войска вели напряжённые бои в районе города Керчь.
На Харьковском направлении наши войска вели наступательные бои и, успешно продвигаясь вперёд, захватили трофеи и пленных. За день боёв противник оставил на поле боя до 70 подбитых танков.
На других участках фронта ничего существенного не произошло.
За 15 мая уничтожено 56 немецких самолётов. Наши потери — 13 самолётов.
Советскими кораблями и авиацией в Баренцевом море потоплены транспорт водоизмещением в 8.000 тонн и миноносец противника. Нанесены тяжёлые повреждения другому миноносцу противника, который также, вероятно, затонул.
* * *
За 15 мая частями нашей авиации на разных участках фронта уничтожено или повреждено до 60 немецких танков, 110 автомашин с войсками и грузами, 30 подвод с боеприпасами, 3 автоцистерны с горючим, 6 полевых и зенитных орудий, 8 зенитно-пулемётных точек, 13 миномётов, разбит железнодорожный состав, взорвано 3 склада с боеприпасами, рассеяно и частью уничтожено до батальона пехоты противника.
* * *
На Харьковском направлении пять наших истребителей под командованием капитана Гусарова вступили в бой с семью вражескими самолетами и сбили четыре «Хейнкеля-113» и один «Мессершмитт-109». Все наши истребители благополучно вернулись на свой аэродром.
Бойцы подразделения тов. Львова огнём из пехотного оружия сбили 2 вражеских самолёта.
* * *
На одном из участков Северо-Западного фронта наши части наносят врагу непрерывные удары и уничтожают его живую силу и технику. За десять дней боевых действий взорвано 20 немецких ДЗОТ’ов, уничтожено 47 пулемётов и 33 артиллерийских и миномётных батареи. Нашими бойцами захвачено у противника 102 пулемёта, 4 орудия, 3 радиостанции и другие трофеи. Над передовыми линиями огнём из винтовок и пулемётов сбито 3 немецких самолёта.
* * *
На одном из участков Калининского фронта наша разведка донесла, что на крупный аэродром вблизи фронта приземлился 21 немецкий транспортный самолёт. Артиллерийские батареи старшего лейтенанта Бартняка и старшего лейтенанта Рыковского открыли мощный огонь по аэродрому противника. В результате пяти огневых налётов на аэродроме вспыхнуло много очагов пожара и начались сильные взрывы. Нескольким немецким самолётам удалось подняться с аэродрома. Остальные были уничтожены.
* * *
Танк младшего лейтенанта Зотова находился в засаде на опушке леса близ переднего края вражеской обороны. Когда немцы пошли в атаку, танкисты подпустили их на близкое расстояние и открыли огонь. Противник отступил, оставив на поле боя 150 убитых.
* * *
Немецкий ефрейтор. Герберт В. заявил: «257 пехотная дивизия уже была основательно разгромлена. После этого несколько раз прибывало пополнение, но полки дивизии опять обескровлены. Бои за пункт М. совершенно измотали солдат. Последние четверо суток мы совершенно не спали. 7 мая, когда пункт М. подвергся сильному артиллерийскому обстрелу, солдаты стали разбегаться. Я укрылся в погребе, дождался прихода русских и о оружием сдался в плен».
* * *
Немецкому обер-ефрейтору Гансу Гельмуту Вейриху пишут из Мейнингена: «… Вас должны, наконец, вывести оттуда… Второй Нейланд тоже убит — тяжёлый удар для родителей. В госпиталь прибыл новый транспорт тяжело раненных солдат, В стрелковом тире лежит 80 раненых. Школа имени принца Фридриха тоже превращена в лазарет».
* * *
Немецко-фашистские мерзавцы разрушают советские сёла, уничтожают мирных жителей. Гитлеровские изверги сожгли деревни Абрамово, Никулкино, Филипповичи, Абрамов Клин, Ленинградской области. На телефонных столбах от деревни Куболово до деревни Поддубье висят трупы колхозников и колхозниц.
* * *
Многие французы, чехи, итальянцы, поляки, насильно посланные на работу в Германию, тайком покидают предприятия и пытаются пробраться на родину. Бегства иностранных рабочих из германской промышленности вызывает у гитлеровцев сильное беспокойство. Фашистские власти выделили отряды штурмовиков и гестаповцев для ловли бежавших рабочих и подвергают их суровым репрессиям. Однако все эти драконовские меры не дают результатов. Один француз, перешедший швейцарскую границу, заявил: «Лучше погибнуть в борьбе, чем переносить гитлеровскую каторгу».